Карма - [48]
То есть так это принято у девушек в Северной Америке? Посидели рядышком на кровати, а потом – раз! – и уже под одеялом?
Ничего подобного. И я сейчас о другом. Просто вокруг я вижу одну только ненависть.
Майя, ты плохо смотришь.
Ну, покажи мне что-нибудь другое.
Не могу.
Как так? У тебя же, например, были другие девушки.
Даже если были, то ты – не другая девушка, Майя. И больше давай не будем об этом.
Ты даже разговаривать ни о чем не хочешь. Почему, Сандип?
Что же ты такая упрямая?
А ты?
Хорошо, Майя! Но то, что я сейчас скажу, тебе не понравится.
Мне много что вокруг не нравится. Я привыкла.
Тогда слушай. В отличие от брата, я не собираюсь пользоваться случаем.
Ты о чем?
Может, не стоит?
Говори!
Я видел, что он при любой возможности касается тебя. Видел его расцарапанное лицо. Твои распухшие губы. А когда ты осталась в одной нижней юбке!
Что? Где это было, Сандип? Когда?
Я точно не помню! И какая разница? Главное, я видел, как ты стоишь голая, а у Акбара в руке – твое сари!
Ох.
Вот видишь? Даже ты в лице переменилась. А я так вообще с ума схожу!
Знаешь, Сандип?
Что?
Я этого не помню.
Конечно, так удобней.
Удобней? А вдруг это было на самом деле?
Немота
Сандип вышагивает у изножья кровати.
Три шага. Поворот кругом. Три шага. Кругом. Три шага. Стоп.
Он смотрит на меня. Открывает рот. Но ничего не говорит.
Я слышу биение его сердца. Оно похоже на топот антилопы. Разбитое сердце ищет спасения.
Он прав. Я была без сари. Но я не помню, что происходило потом. И перед тем тоже.
Открывается и закрывается дверь. Щелкает язычок замка. Когда-то раньше я уже слышала этот звук. Люди выходят в дверь и больше не возвращаются.
Память
Я помню, как Акбар хватает меня обеими руками и не выпускает. Я пытаюсь вырваться, но он слишком крепко держит.
Он говорит, что мне надо кое-что для него сделать. Хорошо, Майя? – говорит он прямо мне в ухо. И я его понимаю.
У меня колотится сердце, как попавшаяся в силки птица. Но я не могу отказать. Голос у него певучий. И настойчивый. Отказать я не могу.
Майя! Нет! Не надо!
Я бросаюсь навстречу тому, другому голосу, но руки держат меня за талию. Я открываю рот. Из него рвется слово, имя – и застревает в горле.
Акбар берется за конец моего сари и тянет на себя.
Сердце
Сердце отсчитывает время в пустоте.
Один. Два.
Восемь. Девять.
Семнадцать.
Щелк.
Вот, Майя, я вернулся. Прости меня.
Двадцать один.
Не знаю, что тебе сказать.
Двадцать четыре.
Прямо сам не свой.
Двадцать семь.
Нет. На самом деле, знаю. Я люблю тебя.
Тридцать один.
Я люблю тебя, Майя.
Тридцать два.
И я не уверен, видел я что-то или нет.
Тридцать шесть.
Может, вы просто мне приснились. Ты и Акбар. Но на кровать я все равно не лягу.
Сорок три.
Потому что, когда мы найдем твоего отца, а мы его обязательно найдем, я захочу посмотреть ему в глаза и увидеть, что он знает, что я до тебя не дотронулся. И, поверь, он будет знать правду. Мне нужно, чтобы твой отец меня уважал.
Пятьдесят пять.
И чтобы я сам себя уважал.
Пятьдесят девять.
И чтобы ты тоже.
Невозможно до бесконечности сдерживать дыхание. Иногда приходится делать вдох.
Иногда
Приходится. Не дотрагиваться.
Тело
Моей коже больно. Она растягивается на все пространство, разделяющее наши тела.
Нам нельзя быть так далеко друг от друга.
Мое тело уносится вслед за ним. В дебри города, где он разыскивает моего отца.
Сандип думает, что надо поискать в сикхских храмах. В храме Ракаб-Гандж у ночного рынка. В Маджну-Ка-Тила на берегах Джамны. В Бангла-Сахиб.
В святых гурдварах тебе не будут рады, Сандип.
Но я ведь принесу добрую весть. О тебе, Майя.
Ты принесешь трагедию. Напомнишь о тех, кого так и не нашли.
Нет, не трагедию, а надежду. На то, что все поправимо. Они сразу увидят это.
Они сразу увидят, что ты индус.
Уплата долга
Я спорила с ним.
Это мой отец, а не твой.
У тебя нога, как воздушный шар, Майя.
Я могу опереться на тебя.
Ты еле ходишь.
Мы пойдем медленно.
А если придется побежать? Нет, Майя, ты остаешься.
Я не для того позвала тебя с собой в Дели, чтобы сидеть в номере, пока ты разыгрываешь из себя героя!
Я не собираюсь разыгрывать героя, Майя. Я хочу уплатить долг.
Какой еще долг? Ты же ничего плохого не сделал. Человек же не виноват, что у него одна вера, а не другая.
Кто знает, может, если бы я жил в Дели, то тоже размахивал бы палкой? Угораздило бы меня родиться здесь, участвовал бы в безумии вместе со всеми?
Разве от географии и религии зависит, будет человек убивать или нет? Может, скорее, от его характера?
Но мой же характер никто не испытывал! Я не знаю, хватило бы мне смелости и благоразумия.
Скажи мне, Сандип, это из-за твоей сестры? Из-за твоих родителей? Это перед ними ты думаешь, что виноват? Но ведь не из-за тебя же Акбар стал таким!
Сандип качает головой. Непонятно, соглашается он со мной или нет.
Прошу тебя, Майя. Дай мне это сделать. Не из чувства вины, а из сочувствия.
Ладно, Сандип. Но запомни: если ты не вернешься, у меня в этой стране не останется больше никого.
O счастливых финалах
Он притягивает меня к себе. Его рука скользит снизу вверх до моего затылка. Потом спускается обратно вниз. Большой палец ныряет под край сари. Он целует меня, пока не проходит страх. Но печаль все равно остается.
Проснувшись рано утром Том Андерс осознал, что его жизнь – это всего-лишь иллюзия. Вокруг пустые, незнакомые лица, а грань между сном и реальностью окончательно размыта. Он пытается вспомнить самого себя, старается найти дорогу домой, но все сильнее проваливается в пучину безысходности и абсурда.
Когда твой парень общается со своей бывшей, интеллектуальной красоткой, звездой Инстаграма и тонкой столичной штучкой, – как здесь не ревновать? Вот Юханна и ревнует. Не спит ночами, просматривает фотографии Норы, закатывает Эмилю громкие скандалы. И отравляет, отравляет себя и свои отношения. Да и все вокруг тоже. «Гори, Осло, гори» – автобиографический роман молодой шведской писательницы о любовном треугольнике между тремя людьми и тремя скандинавскими столицами: Юханной из Стокгольма, Эмилем из Копенгагена и Норой из Осло.
Книга посвящается 60-летию вооруженного народного восстания в Болгарии в сентябре 1923 года. В произведениях известного болгарского писателя повествуется о видных деятелях мирового коммунистического движения Георгии Димитрове и Василе Коларове, командирах повстанческих отрядов Георгии Дамянове и Христо Михайлове, о героях-повстанцах, представителях различных слоев болгарского народа, объединившихся в борьбе против монархического гнета, за установление народной власти. Автор раскрывает богатые боевые и революционные традиции болгарского народа, показывает преемственность поколений болгарских революционеров. Книга представит интерес для широкого круга читателей.
Французская романистка Карин Тюиль, выпустившая более десяти успешных книг, стала по-настоящему знаменитой с выходом в 2019 году романа «Дела человеческие», в центре которого громкий судебный процесс об изнасиловании и «серой зоне» согласия. На наших глазах расстается блестящая парижская пара – популярный телеведущий, любимец публики Жан Фарель и его жена Клер, известная журналистка, отстаивающая права женщин. Надлом происходит и в другой семье: лицейский преподаватель Адам Визман теряет голову от любви к Клер, отвечающей ему взаимностью.
Селеста Барбер – актриса и комик из Австралии. Несколько лет назад она начала публиковать в своем инстаграм-аккаунте пародии на инста-див и фешен-съемки, где девушки с идеальными телами сидят в претенциозных позах, артистично изгибаются или непринужденно пьют утренний смузи в одном белье. Нужно сказать, что Селеста родила двоих детей и размер ее одежды совсем не S. За восемнадцать месяцев количество ее подписчиков выросло до 3 миллионов. Она стала живым воплощением той женской части инстаграма, что наблюдает за глянцевыми картинками со смесью скепсиса, зависти и восхищения, – то есть большинства женщин, у которых слишком много забот, чтобы с непринужденным видом жевать лист органического салата или медитировать на морском побережье с укладкой и макияжем.
Апрель девяносто первого. После смерти родителей студент консерватории Тео становится опекуном своего младшего брата и сестры. Спустя десять лет все трое по-прежнему тесно привязаны друг к другу сложными и порой мучительными узами. Когда один из них испытывает творческий кризис, остальные пытаются ему помочь. Невинная детская игра, перенесенная в плоскость взрослых тем, грозит обернуться трагедией, но брат и сестра готовы на всё, чтобы вернуть близкому человеку вдохновение.