Карлик замолчал. И тут я, всегда помнивший о затонувшем, возможно с химическим оружием, корабле, по собственной инициативе наудачу спросил, старательно применяя форму «виджняна»:
«Неподалёку должен находиться затонувший военный корабль. Вы нам очень поможете, если принесёте какой-либо предмет с его названием».
Карлик уплыл. Я пересказал послание капитану. Он посмотрел на меня с нескрываемым раздражением, но промолчал. Ведь карлик мог вернуться после того, как закончится запас дыхательной смеси. Оставалось ждать. Но не более чем через полчаса карлик доставил на своём буксировщике якорь и через иллюминатор указал выгравированное на нём название: «Siebel Ferry».
Мы чуть не взвыли от радости, и капитан сдержанно пожал мне руку. Это был самоходный паром «Зибель», не приспособленный для транспортировки химического оружия. Карлик закрепил якорь на грузовом крюке батискафа и, используя всё тот же буксировщик (как стало очевидно, обладающий невероятной мощностью), вернул батискаф в точку подвеса и восстановил соединения.
Когда нас доставили на борт корабля-матки, мы легли на палубу, и, по крайней мере, я тайком поцеловал её.
Эпилог
Дальше было ещё интересней, хоть обошлось без нашего участия. Нас повысили в звании, наградили и перевели подальше от этого места, на базу в Баренцевом море. Для большой игры мы, понятное дело, не годились. Но, как мы узнали через некоторое время, наша разведка начала «химическую» игру с отдельными прибрежными странами, главными направлениями которой были:
— спровоцировать ложные исследования;
— блокировать промышленное развитие отдельных участков побережья;
— дискредитировать пригодность и безопасность отдельных портов.
Несведущим трудно поймать чёрную кошку в тёмной воде, особенно если её там нет, а у нас есть могущественные и рисковые союзники.
