Карлица - [10]
Кожа на лице горела, тело дрожало натянутой струной, вот-вот разорвётся от напряжения, а может, кто-то терпеливый, спокойный и мудрый с лёгкостью выпустит из него дух, отсечёт горящую голову. Он слепо отдался нахлынувшему на него приливу бессилия и обречённости, но страх прошёл. Он отделён железной дверью и матрасом от своей прошлой жизни, от заживо проглоченных унижений, от косых взглядов и приторных улыбок, от оцепенелых злобно-бессильных государственных служащих, от недовольных соседей, уродливых стариков и старух из двухэтажных буро-кирпичных избушек, выстроившихся сомкнутыми рядами по бокам шумной дороги. Он переменил свою участь: из бесправного инородца, презренного кандидата на получение статуса беженца он превратился в пятидесятилетнего бунтаря-убийцу, которого необходимо депортировать на родину вместе с женой и дочкой. Там все его знают, помнят его отца, ему не придётся долго сидеть в тюрьме.
По ночам Абдулла мучился больше кошмарами, чем бессонницей. Он садился не на тот поезд, мучительно спешил и опаздывал, искал жену и дочку, блуждал в немом отчаянии по вокзалам, полным бомжей и наркоманов, стонал от безумного одиночества. Под утро он овладевал податливым, знакомым и исступлённо-желанным телом жены и тут же просыпался. После завтрака его вели на беседу к тюремному психологу — молодой, чрезмерно полной женщине с полусонными колючими глазами. Он не сразу привык к модернистской несоразмерности её носа и лба, жирным абрикосовым щекам и семейке тугих угревых прыщей на висках. Когда она вставала и тянулась за папкой в шкафу, штаны начинали сползать вниз. Тяжёлое, неповоротливое туловище и белокурые завитые распущенные пряди — в качестве отчаянной попытки привлечь к себе внимание «противоположного пола». Заключённые называли её между собой Офелией. «Нет, он не хочет играть в волейбол после обеда, а по вечерам изучать нидерландский язык. Он не отказывается от послеобеденной прогулки по тюремному дворику. У него нет жалоб на отсутствие русскоязычного телевидения и Интернета. Он не ходатайствует о предоставлении недельного отпуска по семейным обстоятельствам в летний период. Его словарного запаса достаточно для беседы с адвокатом и следователем без переводчика». Папки с заполняемыми Офелией вопросниками становились с каждым днём всё тоньше, визиты Абдуллы в её кабинет (в котором она, по слухам тюремной братии, зачала трёх детей: одного от турка, другого от марокканца и третьего от нигерийца) делались всё короче и вскоре вовсе прекратились.
Настала очередь визитов к адвокату, проходивших в комнате отдыха, медитации и миролюбивой молитвы. Моложавый мужчина в прекрасно сшитом костюме шагнул ему навстречу. Отменная осанка, чуть выпяченная грудь, самоуверенная улыбка и крепкое рукопожатие. Усевшись в кресле, он заговорил сладко вибрирующим басом. На стене висели плакаты с лозунгами из разноцветных слов: «Поссоримся и помиримся», «Уступки и компромисс, мир и прогресс».
— Господин Абдулла, трибунал окружного суда назначил меня вашим адвокатом. Моё имя — Димитри.
Керкхофэ, для вас — просто Димитри. Позвольте мне вкратце объяснить ситуацию, в которой вы находитесь, и представить вам мой план вашей защиты. Я не слишком быстро говорю?
Абдулла покачал головой. Он первый раз видел прямо перед собой, а не на экране телевизора, подобного бельгийца: выхоленный, раскованный, ненавязчиво самоуверенный представитель престижной либеральной профессии.
— Это верно, что мотивом вашего вооружённого нападения на министра Лёбек было нестабильное, неблагополучное и бесперспективное проживание в нашей стране в качестве униженного нелегала?
Абдула неуверенно кивнул. Адвокат чуть выпучил свои умные внимательные глаза и продолжал:
— Никто не слышал вашего крика «Аллаху Акбар», поэтому мы будем категорически отрицать обвинения в исламском терроризме. Если вы подтвердите своё согласие с моим методом защиты, то вам присудят не более шести-семи, максимум восемь лет тюрьмы, с возможностью освобождения за хорошее поведение по истечении одной трети срока тюремного заключения.
Абдулла посмотрел на сидящего в кресле собеседника недоверчивым взглядом, открыл рот, крякнул, но не смог произнести ничего внятного.
— Вам разве не сообщили, что госпожа Лёбек жива, цела и почти невредима? — адвокат сделал паузу, хотел пошутить, но передумал и продолжал ровным голосом — У неё пожизненное увечье в виде ограничения способности вращения головой и приобретённый эстетический дефект в наклоне шеи. Вам надо будет публично попросить у неё прощения.
— Меня не депортируют?.. Вместе с женой и дочкой?.. Из тюрьма здесь в тюрьма там?..
За годы жизни в Бельгии Абдулла приучил себя изъясняться односложными предложениями. Их было легче повторять переспрашивающим фламандцам. Адвокат сощурился, наклонил голову набок, покрутил глазами — всё это для повышения шансов на правильное восприятие Абдуллы. Потом широко улыбнулся:
— Это исключено, в Бельгии уже много лет не применяется насильственная депортация. Тебе, Абдулла, не стоит этого бояться…
Адвокат хотел продолжить и сказать Абдулле, что срок пребывания в тюрьме рассматривается законодательством как легальное проживание в стране, но Абдулла резко его перебил:
Жизнь – это чудесное ожерелье, а каждая встреча – жемчужина на ней. Мы встречаемся и влюбляемся, мы расстаемся и воссоединяемся, мы разделяем друг с другом радости и горести, наши сердца разбиваются… Красная записная книжка – верная спутница 96-летней Дорис с 1928 года, с тех пор, как отец подарил ей ее на десятилетие. Эта книжка – ее сокровищница, она хранит память обо всех удивительных встречах в ее жизни. Здесь – ее единственное богатство, ее воспоминания. Но нет ли в ней чего-то такого, что может обогатить и других?..
У Иззи О`Нилл нет родителей, дорогой одежды, денег на колледж… Зато есть любимая бабушка, двое лучших друзей и непревзойденное чувство юмора. Что еще нужно для счастья? Стать сценаристом! Отправляя свою работу на конкурс молодых писателей, Иззи даже не догадывается, что в скором времени одноклассники превратят ее жизнь в плохое шоу из-за откровенных фотографий, которые сначала разлетятся по школе, а потом и по всей стране. Иззи не сдается: юмор выручает и здесь. Но с каждым днем ситуация усугубляется.
В пустыне ветер своим дыханием создает барханы и дюны из песка, которые за год продвигаются на несколько метров. Остановить их может только дождь. Там, где его влага орошает поверхность, начинает пробиваться на свет растительность, замедляя губительное продвижение песка. Человека по жизни ведет судьба, вера и Любовь, толкая его, то сильно, то бережно, в спину, в плечи, в лицо… Остановить этот извилистый путь под силу только времени… Все события в истории повторяются, и у каждой цивилизации есть свой круг жизни, у которого есть свое начало и свой конец.
С тех пор, как автор стихов вышел на демонстрацию против вторжения советских войск в Чехословакию, противопоставив свою совесть титанической громаде тоталитарной системы, утверждая ценности, большие, чем собственная жизнь, ее поэзия приобрела особый статус. Каждая строка поэта обеспечена «золотым запасом» неповторимой судьбы. В своей новой книге, объединившей лучшее из написанного в период с 1956 по 2010-й гг., Наталья Горбаневская, лауреат «Русской Премии» по итогам 2010 года, демонстрирует блестящие образцы русской духовной лирики, ориентированной на два течения времени – земное, повседневное, и большое – небесное, движущееся по вечным законам правды и любви и переходящее в Вечность.
События, описанные в этой книге, произошли на той странной неделе, которую Мэй, жительница небольшого ирландского города, никогда не забудет. Мэй отлично управляется с садовыми растениями, но чувствует себя потерянной, когда ей нужно общаться с новыми людьми. Череда случайностей приводит к тому, что она должна навести порядок в саду, принадлежащем мужчине, которого она никогда не видела, но, изучив инструменты на его участке, уверилась, что он талантливый резчик по дереву. Одновременно она ловит себя на том, что глупо и безоглядно влюбилась в местного почтальона, чьего имени даже не знает, а в городе начинают происходить происшествия, по которым впору снимать детективный сериал.
«Юность разбойника», повесть словацкого писателя Людо Ондрейова, — одно из классических произведений чехословацкой литературы. Повесть, вышедшая около 30 лет назад, до сих пор пользуется неизменной любовью и переведена на многие языки. Маленький герой повести Ергуш Лапин — сын «разбойника», словацкого крестьянина, скрывавшегося в горах и боровшегося против произвола и несправедливости. Чуткий, отзывчивый, очень правдивый мальчик, Ергуш, так же как и его отец, болезненно реагирует на всяческую несправедливость.У Ергуша Лапина впечатлительная поэтическая душа.