Карл Смелый. Жанна д’Арк - [6]

Но король все еще держался.

Он передохнул минуту, выпил глоток воды, поданной ему в шлеме, и вновь стал наносить удары, словно масте­ровой, возобновивший свой прерванный труд.

Но из окружавших его воинов уже столько было убито, а столько других обратилось в бегство, что на каждого французского дворянина приходилось по пять англий­ских латников.

И более всего они теснились вокруг короля, которого легко было узнать по короне, венчавшей его шлем; однако, оберегаемый юным Филиппом, он по-прежнему наносил удары, ничего не слушая, хотя противники кри­чали ему:

— Сдавайтесь, сир! Сдавайтесь, иначе вы умрете!

Во главе тех, кто кричал так, находился французский рыцарь, который сумел пробиться вперед и оказался лицом к лицу с королем.

Звали этого рыцаря Дени де Морбек.

Стоя перед Иоанном, он не нападал на него, а лишь уклонялся от ударов, которые наносил ему король, и ограничивался тем, что на чистом французском языке произносил:

— Сдавайтесь, сир! Сдавайтесь!

Король понял, что его одолели; у него не было больше никакой надежды, и, услышав, что к нему обращается француз, он отступил на шаг, опустил свой затупившийся и окровавленный топор, в знак того, что готов вести переговоры, и спросил:

— Кто вы?

— Я французский рыцарь, — ответил Дени де Мор­бек.

— Как же тогда случилось, что вы служите в англий­ской армии?

— Я совершил убийство, и во имя собственного спасе­ния мне пришлось перебраться в Англию, где я поступил на службу к королю Эдуарду.

— А где мой кузен принц Уэльский? — спросил ко­роль. — Если я встречусь с ним, то сдамся ему.

— Сдавайтесь мне, сир, и я провожу вас к принцу Уэльскому.

— Ну что ж, — произнес король, — ладно, я сдаюсь вам. Уж лучше сдаться французу, чем англичанину.

И, выпустив из рук топор, король отдал рыцарю свою латную рукавицу.

Мальчик же, не желая отдавать свой меч, отбросил его далеко в сторону.

Битва окончилась: король был взят в плен; однако, даже став пленником, он еще не избежал опасности.

В то самое время, когда он сдался в плен, примерно в пятистах шагах от него посреди поля битвы остановился Черный Принц, ставший победителем, и, думая в первую очередь о друзьях, а не о врагах, спросил у графа Уорика и мессира Реджинальда Кобхема:

— Уважаемые сеньоры, не знаете ли вы, что произошло с моим верным слугой Джеймсом Одли, который, как вы помните, дал клятву завоевать славу в сегодняшней битве?

— О да, сир, — ответили оба дворянина, — мы полу­чили известие о нем и знаем, что он сдержал свою клятву; однако он тяжело ранен: оруженосцы вынесли его с поля боя, и теперь он находится в нескольких шагах отсюда.

— О! — воскликнул принц. — Я глубоко опечален тем, что вы мне сейчас сказали! Мне хотелось бы увидеть его, чтобы лично удостовериться, в каком состоянии он пре­бывает. Отыщите его и, если он способен выдержать передвижение, доставьте его ко мне; если же он слишком слаб, дайте мне знать, где он лежит, и я сам поеду к нему.

Оба дворянина отправились к раненому и передали ему пожелание принца.

— Великая благодарность сыну моего короля, — про­молвил сэр Джеймс, — проявившему беспокойство о таком бедном дворянине, как я, и не дай Бог, чтобы он утруждал себя из-за меня.

Произнеся это, он подозвал своих оруженосцев.

— Отнесите меня к принцу, — приказал он, — надежда оказаться в его присутствии придает мне силы.

Оруженосцы взялись за носилки, на которых лежал раненый, и поднесли их к ногам лошади Черного Принца.

Узнав сэра Джеймса, принц спешился и склонился над ним.

— Мессир Джеймс, — сказал он, — позвольте мне поблагодарить вас и воздать вам честь, ибо, как вы и поклялись, вы заслужили славу в сегодняшней битве, и я заявляю, что по моему мнению вы самый благочестивый и самый отважный из всех нас!

— Монсеньор, — отвечал рыцарь, — я охотно отдал бы остаток своей жизни ради того, чтобы все было так, как вы сказали.

— Все так и есть на самом деле, — возразил ему Чер­ный Принц, — и с сегодняшнего дня я назначаю вас своим рыцарем с годовым содержанием в пятьсот марок, которые будут выплачиваться вам из доходов с моих наследственных владений в Англии.

— Сир, — отвечал рыцарь, — да ниспошлет мне Господь милость быть достойным тех благ, какими вы меня ода­рили!

Затем, видя, что сэр Джеймс настолько слаб, что едва не лишился чувств, пока произносил эти несколько слов, принц подал знак оруженосцам отнести раненого в свою собственную палатку, дабы он получил надлежащий уход.

Однако в тот же самый миг принц заметил огромную шумную толпу воинов, шедших по направлению к нему, и, поскольку на ум ему пришло, что их возгласы и жесты предвещают какую-то важную новость, он сосредоточил все свое внимание на этом новом эпизоде.

И потому он повернулся к графу Уорику и мессиру Реджинальду Кобхему, которые только что выступали в роли его посланцев к сэру Джеймсу.

— Господа, — произнес он, — срочно поезжайте и раз­узнайте, из-за чего поднялся весь этот шум ... Не взяли ли, случаем, в плен короля Франции?

Причиной шума и в самом деле стало пленение короля Франции.

Однако толпа англичан и гасконцев вырвала короля Франции из рук сеньора Дени де Морбека, которому он сдался, и каждый тянул его в свою сторону, восклицая: