Карл Либкнехт - [46]

«Меньшинство 21 декабря, действующее с благословения Каутского, уже в первый день не было тесным товариществом, а было только случайным сбродом из самых различных элементов, соединившихся только для отдельного случая. Этот конгломерат стал бы громадным злом, если бы связывал свободную инициативу своих наиболее крайних элементов».

Конечно, открытое голосование против кредитов было известным шагом вперед. Конечно, имеет значение и то, что еще 18 человек прошли через чистилище «нарушения дисциплины» и выступили против кредитов на пленуме рейхстага, хотя и с опозданием на семнадцать месяцев. Однако все содержание их заявления сразу же обнаруживает половинчатость этого выступления.

Заявление должно было бы разить противников громом и молнией, на деле дух его — дух умеренных «здравомыслящих» государственных людей.

«Уже в первом заседании с.-д. фракции после декабрьского «действия» царила сентиментальная атмосфера весеннего ветерка вместо естественного в этом положении урагана; вместо бурного ливня шел. мелкий дождичек». Меньшинство кокетничало с мыслью об угрожающем ему якобы исключении из фракции, но серьезно об этом пока никто и не думал. Грозный суд над новыми нарушителями дисциплины превратился в комедию «предостережений» и угроз на случай будущих более грубых «прегрешений» меньшинства. Готовность к «дисциплинированному совместному действию» во всех других областях, кроме вопроса о кредитах, надежда на «скорое и полное единодушие» смягчили настроение как большинства, так и меньшинства.

Уже 20 декабря «декабристы» начали свою «историческую» работу попыткой связать свободную инициативу решительно-настроенных элементов оппозиции и принизить общий голос оппозиции до вялого тона наиболее умеренных «соратников». Если их попытка не удалась, то не по их вине.

«Можно ли рассматривать день 21 декабря как освобождение? Нет! В лучшем случае он был обещанием, которое не было исполнено. Он мог быть переходом Рубикона, но он не стал им и не станет до тех пор, пока весенняя гроза народного негодования не рассеет угара оппортунистической политики и не раскидает самым беспощадным образом гнилой кустарник и сучья половинчатости, которые загораживают еще дорогу живому движению масс»…

Резкая критика по адресу «декабристов 1915 года», однако, не была додумана до конца группой «Интернационал». Либкнехт не дал себе связать рук в рейхстаге и не позволил принизить тон его агитации «до вялого тона наиболее умеренных» сторонников оппозиции. Но все же сторонники Карла Либкнехта и Розы Люксембург оставались в известной организационной связи с «декабристами» и впоследствии в течение значительного промежутка времени все еще входили в партию «независимых». Боязнь раскола с оппортунистами все еще была очень велика. Необходимость немедленного создания во что бы то ни (стало своей самостоятельной коммунистической большевистской партии не была еще ясна. Окончательный раскол пришел в Германии чересчур поздно — на беду для всего мирового пролетарского движения.

На этой же нелегальной конференции в квартире Карла Либкнехта решено было приступить к изданию «Писем Спартака» («Spartakusbriefe»). Скоро они и появились под заглавием «Политические письма» и с подписью «Спартак». В первом номере помещены были тезисы «Декабристы 1915 года», написанные Розой Люксембург в сотрудничестве с Карлом Либкнехтом.

Так закончился для Карла Либкнехта 1915 год. За этот год движение революционных пролетариев, возглавлявшееся Либкнехтом, выросло и возмужало. За этот год влияние имени Либкнехта выросло и на фронтах и становилось легендарным. За этот год сам Либкнехт закалился в нелегальной работе на фронте и в тылу. За этот год Карл Либкнехт собственными глазами увидел все ужасы империалистской бойни на фронте и дал себе клятву: биться против нее еще сильней, еще страстней, до последнего вздоха, до последней капли крови.

VI. КАРЛ ЛИБКНEXT НА ПОТСДАМСКОЙ ПЛОЩАДИ 1916 ГОД

…Поверните оружие против классовых врагов внутри страны!

Либкнехт в рейхстаге в 1916 г.

…Сам я чувствую потребность в свете, но меня не запугают и мраком.

Заявление Либкнехта из тюрьмы 21 июня 1916 г.

…Цель войны, к которой я стремлюсь заключается в том, чтобы все империалистические государства — их правительства и правящие классы были побеждены массой собственного народа.

Заявление Либкнехта военному суду 23 авг. 1916 г.

12 ЯНВАРЯ 1916 г. Карла Либкнехта официально исключают из с.-д. партии.

Война затягивалась. Германская империалистская буржуазия и ее «социал-демократия» все больше убеждались, что война затянется еще на долгий срок. Преследования против революционных рабочих и солдат принимали все более неистовый характер. В то же время выступление центристов с показной борьбой претив официального социал-шовинистского большинства сыпало песок в глаза рабочих. Проголосовав формально против военных кредитов в рейхстаге, центристы вслед за тем подняли неистовый крик о том, что «оппозиция» должна быть во, что бы то ни стало «единой», что «люди вроде Карла Либкнехта» разрушают это единство и т. и. В обстановке осадного положения, военной цензуры, системы доносов и неслыханного шпионажа Либкнехту и его единомышленникам было не легко вести полемику на нескольких фронтах сразу.