Карл Либкнехт - [22]

И тем не менее было бы натяжкой сказать, что уже с самого начала XX века Карл Либкнехт занял в рядах социал-демократии последовательную революционно-марксистскую позицию и имел уже сколько-нибудь законченную линию борьбы против оппортунизма. Нет, этого не было. Более того. Правда требует сказать, что и до самой мировой войны Карл Либкнехт не был человеком строго оформленного направления внутри партии. До 1914 г. он был скорее всего «индивидуалом», отдельным вольным стрелком внутри партии, превосходным единичным экземпляром революционного социалиста, с прекрасными задатками пролетарского вождя, но — не вождем направления, не руководителем, собирающим вокруг себя единомышленников и умеющим показать теоретические корни борьбы направлений в тогда еще «единой» партии.

На практике же Карл Либкнехт и в эпоху 1900–1914 гг. зачастую великолепно умел нащупать самые больные места движения и с головой броситься в борьбу за то, что в данную стадию было самым важным, самым — необходимым, самым боевым делом. Парламентские шаблоны претили ему. С самого начала своей деятельности в рядах партии он ищет новых путей к массе. Его больше всего интересует то, что самым непосредственным образом задевает рабочего, его семью, жен и матерей рабочих. Под этим углом зрения приходится подойти к его выступлению в пользу движения за выход из церкви. С этой же точки зрения приходится оценить его горячую яростную борьбу против оппортунистов, пытавшихся отнять у первомайского праздника рабочих его революционную интернационалистскую сущность. Но особенно важны 1) его борьба за создание организаций молодежи и 2) его антимилитаристская агитация.

Карл Либкнехт не был теоретиком. Он не дал германскому и международному пролетариату теоретического анализа империализма, хотя его страна, Германия, в рассматриваемую эпоху (1900–1914) уже целиком вошла в империалистическую стадию развития. Отсюда и то, что Карл Либкнехт (и не он один) слишком долго сопротивлялся совершенно назревшей уже необходимости раскола старой с.-д. партии и создания своей особой, самостоятельной, до конца враждебной оппортунизму пролетарской партии, т. е. коммунистической партии, Связь между империализмом и оппортунизмом в рабочем движении для него выяснилась значительно позже. Но и в период 1900–1914 гг. Карл Либкнехт на практике концентрировал свое внимание как раз на некоторых из тех кардинальных вопросов, которые имели именно решающее значение для (борьбы против империализма. К числу таких вопросов безусловно относится борьба за создание организаций пролетарской молодежи и специальная кампания борьбы против милитаризма. Ощупью, но правильным чутьем Карл Либкнехт и в обстановке старой «единой» с.-д. партии подбирался к некоторым из самых коренных проблем империалистской эпохи.

* * *

Против милитаризма много писала и говорила в начале 900-х гг. и официальная германская социал-демократия. Против милитаризма в эпоху 1900–1914 гг. готовы были декламировать сколько угодно и все официальные вожди II Интернационала. Вместо понятия «империализм» все они предпочитали иметь дело с понятием «милитаризм». Ах, зачем злые капиталисты создают такие большие постоянные армии и строят дорого стоящие дредноуты! Ах, зачем это бешеное состязание в вооружениях, ложащееся такими чрезмерными налогами на плечи трудящихся! Ах, зачем так разгораются страсти в вопросах «колониальной политики» — разве нельзя было бы полюбовно разрешить такие споры! Ах, зачем во время стачек «вмешиваются не в свое дело» войска! Ах, зачем так грубо и надменно держит себя офицерство и, в частности, офицерство, олицетворяющее «наш» прусский милитаризм. «Мы» против войн и против «милитаризма», мы за третейские суды, разоружение, «культурную» колониальную политику, за «демократический контроль»…

В этом духе и в официальной германской социал-демократии были очень распространены ламентации против «милитаризма».

Карл Либкнехт и в самую раннюю полосу своей деятельности в рядах социал-демократии не так ставил вопрос о милитаризме. Его сил нехватило на то, чтобы дать законченную картину империалистской эпохи и осветить до конца задачи, встающие перед мировым — ив частности германским — пролетариатом в связи с надвигающейся империалистской войной. Однако он и в рядах «единой» социал-демократии ставил вопрос о борьбе против милитаризма не как добрый пацифист и тем более не Как с.-д. дипломат, заговаривающий зубы рабочим, а как пролетарский боец, как человек, до глубины души ненавидящий капиталистический строй, как сын своего класса, чувствующий, что на его класс надвигается великая беда и что бьет час, когда рабочий класс сможет повернуть штыки против своих поработителей.

В начале своей антимилитаристской деятельности Карл Либкнехт полагал, что встретит на этом пути поддержку своей партии или хотя бы ее большинства. Во всяком случае, со стороны лучшей части партийного руководства он не ожидал препятствий.

Это было еще то время, когда буржуазия видела в германской социал-демократии своего смертельного врага и особенно ненавидела ее за интернационалистскую пропаганду. В октябре 1892 т. уже ушедший в отставку Бисмарк в частной беседе с профессором Отто Кеммелем говорил о социал-демократии: «В Риме существовало aquae et signi interdictoi (лишение воды и огня), а в средние века человек, поставивший себя вне закона, назывался изгоем. Вот так же надо поступить с социал-демократией. У нее надо отнять избирательное право и все политические права вообще. Вопрос о социал-демократии есть военный вопрос. Социал-демократия стремится ныне — и с успехом — завоевать в свою среду унтер-офицеров. В Гамбурге уже — теперь добрая часть войска состоит из с.-д. Что же будет, если эти войска откажутся стрелять в своих отцов и братьев, как того требовал кайзер? Тогда у нас получится нечто вроде Парижской коммуны. Кайзер запуган. Когда я указывал ему на опасность социал-демократии, он отвечал мне, что не желает, чтобы его называли «картечным принцем», как называли его деда. Он не хочет-де в самом начале своего царствования «шлепать по щиколотку в крови». На это я возразил: «Ваше величество, если вы теперь уступите, то вам придется шлепать в крови уж не по щиколотку, а значительно выше».