Карл Либкнехт - [21]

Рядом с этим идет строительство германского флота. В этом пункте молодой император Вильгельм II особенно «ярко» выражает стремления молодого германского империализма. В 1896 г. в речи Вильгельма, посвященной 25-летию существования Германской империи, открыто провозглашается идея создания могущественного германского флота с целью создания «попой расширенной Германии». Центральный орган английских империалистов «Times» тогда же берет быка за рога, ставя открыто вопрос: из каких же это неразделенных еще стран и территорий составится эта «новая расширенная Германия»? В 1897—98 гг. германский империализм делает решающий шаг: он принимает и начинает проводить в жизнь «большую судостроительную программу». За программой 1898 г. следует программа 1900 г. По этой программе флот должен быть удвоен одним ударом. Строится новых 38 линейных кораблей и 14 крупных крейсеров. Напряжение между империалистами Англии и Германии сразу начинает возрастать. В то же время Германская империя бешено вооружается не только на море, но и на суше. Расходы Германии на армию, флот и колониальные экспедиции составляли к началу XX века более 40 млн. фунтов стерлингов. В 1900 г. — 44,8 млн. фунтов стерлингов, в 1905 г. — 48,7 млн. фунтов стерлингов.

Такая внешняя политика германского империализма выросла из его внутренней политики и в то же время, в свою очередь, соответственно окрашивала эту последнюю. На рубеже XIX и XX веков прусский милитаризм распустился махровым цветком. Все эти крупнейшие события внутренней и внешней политики Германии ставили перед германским рабочим движением новые труднейшие проблемы.

На этом-то фоне начинается деятельность Карла Либкнехта в рядах германской социал-демократии.

* * *

В конце 1884 г., в разгар преследований германского рабочего движения, Энгельс писал о тогдашней германской социал-демократии: «А это ведь поистине великолепно! Впервые в истории крепко сплоченная рабочая партия выступает как настоящая политическая сила, развившаяся и выросшая в условиях жесточайших преследований, неудержимо завоевывая одну позицию за другой. Сила, свободная от всякого филистерства и шовинизма в самой филистерской и опьяненной победами стране Европы» (Архив Маркса и Энгельса, VI, 1933.283).

С падением исключительного закона против социалистов партия! быстро начинает расти вширь, и Энгельс сразу же отмечает то опасное обстоятельство, что вглубь она не растет, что теоретической. борьбы за революционный марксизм партия в должной мере не ведет, что проникновение в партию мелкобуржуазных элементов не встречает должного противодействия. На выборах в рейхстаг в 1890 сразу после падения исключительного закона партия получает 1 427 тыс. голосов (35 мандатов), в 1898 г. — уже 2107 тыс., в 1903 г. — 3 013 тыс., в 1907 г. — 3 250 тыс., в 1912 г. 4¹/₄ млн. голосов. Число членов партии в 1905 г. — 384 327. Число членов с.-д. профсоюзов в 1891 г. — 277 тыс., в 1904 г. — 1 млн., в 1910 г. — 2 млн. и т. д. К партии приливает большая волна мелкобуржуазных попутчиков. К концу 90-х гг. XIX века, когда заканчивалась политическая работа Вильгельма Либкнехта и начиналась политическая работа его сына Карла Либкнехта, официальная германская социал-демократия под руководством Бебеля и Каутского еще давала отпор бернштейновскому ревизионизму, оппортунизму «практиков» вождей профсоюзов и т. п. Но борьба никогда не доводилась до конца и каждый раз на практике кончалась компромиссом, выгодным только оппортунистам. В самом этом «отпоре» заложено было зерно капитуляции перед оппортунизмом. Это была не та беспощадная, исходящая из основ определенного революционного миросозерцания борьба против оппортунизма, которую вели в свое время Маркс и Энгельс, затем Ленин, а теперь ведет Сталин. Это была больше словесная борьба. На деле буржуазному оппортунизму давали все глубже внедряться в рабочую партию и в конце концов он погубил ее.

В начале 900-х гг. оппортунистические грехи немецкой социал-демократии по оценке Ленина были еще «сравнительно небольшими». Если бы в Германии — как это было в России — уже с этого времени Начала складываться оформленная большевистская партия, — история Германии пошла бы по иному пути, и мы не имели бы теперь диктатуры фашистского зверья над этой страной многомиллионного рабочего класса.

Когда сменялось поколение Либкнехтов в германской социал-демократии, т. е. когда Вильгельма Либкнехта опускали в могилу и на политическую арену выходил его сын Карл, — германскому рабочему движению более всего нехватало непримиримых революционных марксистов, ленинцев, большевиков. Их не было еще в тогдашней Германии. Карл Либкнехт входил в германскую социал-демократию с теми же, в общем, настроениями, какие были у его отца. Он был горячо предан рабочему классу. Он отвергал бернштейнманство. Но этого для данной эпохи было уже крайне недостаточно. Что такое марксизм эпохи империализма и пролетарской революции, молодой Карл Либкнехт не понимал. А в эту именно перу оппортунизм все наглее поднимал голову, все систематичнее отравлял рабочее движение ядом буржуазных взглядов. Ленин (в статье «Марксизм и ревизионизм») уже прямо писал, что спор между революционным марксизмом и реформизмом будет решаться в гражданской войне, на баррикадах. В германской же социал-демократии даже лучшие люди, как Карл Либкнехт, были еще просто левыми c.-д., но не марксистами-ленинцами, не большевиками. В первых спорах Бебеля и Либкнехта против Бернштейна, в эпоху Парижского международного социалистического конгресса (1900 г.) Карл Либкнехт решительно настроен против правого крыла, резко осуждает не только Мильерана, но и Жореса. Одна из первых литературных работ Карла Либкнехта (вышла в 1900 г.) посвящена резкой критике книги Жореса, критике его реформистских иллюзий, в частности, в вопросах войны и мира, критике идеи «демократической» армии и т. п. Критика по адресу Жореса особенно знаменательна, ибо своими личными качествами именно? Корес в ту пору более всего мог подкупить молодого Карла Либкнехта. Жорес, как и сам Карл Либкнехт, был прежде. всего народным трибуном. Субъективная его преданность рабочему классу стояла вне всяких сомнений. Его искреннее желание сделать все, чтобы не допустить войны, в особенности войны между Германией и Францией, тоже не подлежало сомнению. Лично Жорес был обаятельный человек. Но его оппортунизм все же встретил отпор со стороны молодого Либкнехта.