Карьеристки - [26]

— Я заинтригован, — заявил Джейсон. — Ну, выкладывай, Топаз. Хочешь кофе?

— Да, пожалуйста. — И Топаз добавила как истинная поклонница кофе: — Черный, без сахара. А ты умеешь хранить секреты?

— Конечно, — с любопытством кивнул Джейсон.

— Он попросил меня взять интервью у Дэвида Левина. И обещал, если удастся, перевести меня в репортеры. А если нет — уволит.

— Не может быть. — Джейсон опустился на краешек своего стола и подвинул ей чашку. — Вообще-то непохоже на Натана. Он никогда не был так жесток с новичками. Ты, наверное, его здорово разозлила, Топаз. Хочешь, я с ним поговорю? Может, успокою?

Топаз улыбнулась:

— Так я сделала статью, Джейсон.

— Да что ты говоришь?

— Сделала! Сделала! — затараторила она, уже не в силах сдержать улыбку, расплывшуюся на лице. — Я выследила его, замаскировалась и записала на диктофон. Это, я тебе скажу, настоящий динамит.

Джейсон с восхищением поглядел на нее и рассмеялся.

— Слушай, детка, ты не Луиз Лейн, а это не «Дейли плэнет». Признайся, ты что-нибудь натворила? Я тебя не выдам, а Натан, может, даже простит за находчивость.

Не говоря ни слова, Топаз открыла кейс, осторожно достала материал и протянула ему.

Джейсон читал молча, иногда его брови взлетали вверх, губы шевелились от удивления. Написано блестяще. И действительно — это динамит.

Дочитав, он просто спросил:

— Топаз, а доказательства у тебя есть?

Она кивнула и, сверкнув глазами, кинула через стол кассету с записью. Ричман сунул ее в магнитофон Элизы Делюки.

— …почему бы тебе не рассказать мне о этом? — раздался голос Топаз, как все южане, растягивающей слова.

— Ну, понимаешь, Сьюзи это должна знать лучше. — Без сомнения, это голос Дэвида Левина.

Джейсон выпрямил спину и не мигая уставился на страницу, которую держал в руке. Он никак не мог поверить.

— Она была учительница, и мне пришлось преподать ей урок, — продолжал Левин, слегка проглатывая гласные.

— Коку? — спросил Джейсон, потянувшись выключить магнитофон. Больше он не хотел слушать. От того, что излагал Левин, ему стало нехорошо.

— Видел бы ты, что он из себя изображал, когда я только поймала его на улице, — сказала Топаз, лопаясь от гордости. Реакция Джейсона была именно такой, как ей хотелось. — Он мне пригрозил: если что-то появится в печати, он отправит меня на тот свет. Он же не видел диктофона. А я включила его и… Ну, в общем, спрятала в лифчик.

Джейсон невольно посмотрел на упругую полную грудь. Черт побери, девчонка не должна так выглядеть. Дико отвлекает. Пытаясь сосредоточиться на сенсации года, он вздохнул.

— Топаз, ты сама-то хоть понимаешь, что у тебя в руках?

— Да. Материал, благодаря которому я стану репортером, — уверенно сказала она.

Ричман умилился. Умная независимая девчонка эта Росси, а порой несет невероятные глупости.

— То, что у тебя в руках, — терпеливо объяснял он, — это материал на первую полосу шестичасового вечернего номера. Тот самый эксклюзив, который позволяет продавать газету миллионными тиражами. Потому что он рушит, ломает карьеру кинозвезды. Ставит в затруднительное положение его студию. А тебя лично делает знаменитостью, по крайней мере на несколько дней. Так что ты можешь, конечно, вручить статью боссу, и он переведет тебя в репортеры с зарплатой двадцать пять тысяч долларов в год. Большой шаг вперед, ничего не скажешь!

Джейсон собрал свои вещи и хотел уже отправиться в «Готмен» позавтракать.

— Впрочем, ты можешь догадаться, сколько стоит такая статья, умница моя, и сообщить об этом Натану Розену или кому-то еще. Не будь тупицей, Топаз, ты больше не в Канзасе.

Подмигнув, он закрыл за собой дверь.

Натан Розен вошел в кухню, размышляя, что бы съесть на завтрак. Французский кофе с ванилью и что-нибудь легонькое. Слишком жаркое утро для плотного завтрака.

Несколько лет назад он бы непременно съел порцию мороженого из холодильника, сандвич с цыпленком. И может, еще жареный пирожок в офисе. После развода он ел что хотел и где хотел — просто роскошь!

Розен родился в Нью-Йорке и был истинным ньюйоркцем. Ему нравилось быть лучшим во всем, он обожал внимание женщин. А в середине восьмидесятых больше всего ценилось то, как человек выглядит, насколько он в форме.

Натан никогда не позволял себе расслабиться и отстать от времени. Занялся гимнастикой, трудился над животом, начинавшим округляться, над бедрами, слегка раздавшимися, сел на диету и сбросил лишний вес. Аппетит остался зверским, но усилием воли Натан заставлял себя есть протеиновую и карбогидратную пищу. От чего он никак не мог отказаться — это от мороженого. В концов концов он только человек.

Это была суровая борьба. Но она того стоила, думал Розен, не без тщеславия рассматривая себя в большом настенном зеркале. Солидные мускулы. Подбородок чист, никаких намеков на жир. Да волосы поредели, на висках появилось серебро, но тут уж ничего не поделаешь. А в общем, он собой доволен. Женщины по-прежнему обращали на него внимание: строили глазки в гимнастическом зале, пока он бегал, на вечерниках, на играх в бейсбол. Да, Нат Розен много времени отдавал физическим упражнениям.

Он встречался с несколькими женщинами, знакомства обычно происходили на светских приемах, но это были недолгие связи. После женитьбы, длившейся чуть больше пяти лет, тесных и длительных отношений не поддерживал ни с кем, но это его не беспокоило. После нескольких лет верности отъявленной эгоистке Розен наслаждался свободой и получал от нее все, что хотел. Но если появится