Карьера Артуро Уи, которой могло не быть - [12]

бросаются к окну.

Рома.

Стой! Оставаться здесь!

Не выходить!

(Телохранителю.)

Поджог?

Телохранитель.

Да, без сомненья.

Нашли бидоны с керосином, босс.

Третий торговец.

Бидоны проносили здесь!

Рома (в бешенстве).

Как? Где?

Кто нас посмеет обвинить?

Телохранитель (тычет торговца в бок револьвером).

Ну, что?

Что проносили? Повтори! Бидоны?

Другие телохранители (остальным торговцам).

Ты видел? - Ты?

Торговцы.

Я - нет. - И я не видел.

Рома.

Вот то-то же!

Дживола (быстро).

Тот самый человек,

Который объяснил нам так недавно,

Как все спокойно в овощной торговле,

Теперь сам видит: склад его горит.

Он подожжен злодеем. Разве вы

Не убедились? Разве вы слепые?

Объединитесь, растопчите зло!

Уи (орет).

В Чикаго дело далеко зашло!

Зато уж все поймут наверняка,

Что нам нужна железная рука.

IX

Процесс поджигателей. Журналисты. Судья. Прокурор. Защитник. Догсборо-сын. Гири, Дживола. Докдейзи. Телохранители. Врач. Торговцы овощами и обвиняемый

Рыббе.

А

На скамье свидетелей - Эмануэле Гири; он тычет пальцем в обвиняемого Рыббе,

погруженного в полнейшую апатию.

Гири (кричит).

Вот человек, преступною рукой

Поджегший склад. Когда его застал я,

Он прижимал к себе бидон с горючим.

Эй, сволочь, встань! Я говорю с тобой!

Рыббе силком поднимают. Он стоит, покачиваясь из стороны в сторону.

Судья. Обвиняемый, подтянитесь. Вы стоите перед судом. Вас обвиняют в поджоге. Подумайте, чем это вам грозит!

Рыббе (бормочет). Арларл.

Судья. Где вы взяли бидоны с керосином?

Рыббе. Арларл.

По знаку судьи угрюмый врач, одетый с изысканным щегольством, наклоняется

над Рыббе, затем переглядывается с Гири.

Врач. Симуляция.

Защитник. Защита требует привлечения других врачей.

Судья (улыбаясь). Отклонено.

Защитник. Господин Гири, как случилось, что вы оказались на месте происшествия в то самое время, когда на складе господина Хука вспыхнул огонь, уничтоживший двадцать два дома?

Гири. Я прогуливался для моциона.

Некоторые телохранители смеются. Гири тоже начинает смеяться.

Защитник. Известно ли вам, господин Гири, что обвиняемый Рыббе безработный, за день до пожара пешком добравшийся до Чикаго, где он прежде никогда не бывал?

Гири. Что? Где? Когда?

Защитник. Номер вашей машины как будто ХХХХХХ?

Гири. Конечно.

Защитник. Кажется, эта машина за четыре часа до пожара стояла перед рестораном Догсборо на Восемьдесят седьмой стрит, а из ресторана был вынесен обвиняемый Рыббе в бессознательном состоянии. Не так ли?

Гири. Почем я знаю? Я весь этот день провел в Цицеро, где встретил пятьдесят двух человек, и все они могут присягнуть, что меня видели.

Телохранители смеются.

Защитник. Кажется, вы только что сказали, что для моциона прогуливались по Чикаго, в районе порта?

Гири. Вам-то что, если я обедаю в Цицеро, а перевариваю в Чикаго?

Телохранители громко и долго хохочут; к ним присоединяется и судья. Свет гаснет. Раздаются звуки органа (в темпе танцевальной музыки - траурный марш

Шопена).

Б

Когда снова загорается свет, на сцене - торговец овощами Хук; он сидит на

скамье свидетелей.

Защитник. Господин Хук, вы когда-нибудь ссорились с обвиняемым? Вообще вы его когда-нибудь видели?

Хук. Никогда.

Защитник. А господина Гири видели?

Хук. Да, в конторе треста "Цветная капуста", в тот день, когда у меня сгорел склад.

Защитник. Перед пожаром?

Хук. Перед самым пожаром. Он прошел через контору, а за ним - четверо парней, они тащили бидоны с керосином.

В ложе прессы и среди телохранителей волнение.

Судья. Тише там, репортеры!

Защитник. Господин Хук, чья территория рядом с вашим складом?

Хук. Территория пароходства, принадлежавшего Шийту. Из моего склада есть проход во двор пароходства.

Защитник. Известно ли вам, господин Хук, что господин Гири, жил в доме пароходства, принадлежавшего Шийту, и, следовательно, имел доступ на территорию пароходства?

Хук. Да, в качестве управляющего.

В ложе прессы сильное волнение. Телохранители делают "бу-бу" и становятся в угрожающую позицию по отношению к Хуку, защитнику и журналистам.

Догсборо-сын подбегает к судье и что-то шепчет ему на ухо.

Судья. Тише! Заседание откладывается по случаю недомогания обвиняемого.

Свет гаснет. Орган снова играет траурный марш Шопена в темпе танцевальной

музыки.

В

Когда снова загорается свет, Хук сидит на скамье свидетелей. Видно, что он обессилел, рядом с ним стоит палка, голова его забинтована, на глазах тоже

повязка.

Прокурор. Хук, вы плохо видите?

Хук (с трудом). Да.

Прокурор. Можете ли вы утверждать, что вы в состоянии разглядеть и опознать человека?

Хук. Нет.

Прокурор. Например, узнаете вы того человека?

Хук. Нет.

Прокурор. Вы не можете утверждать, что когда-нибудь видели его?

Хук. Нет.

Прокурор. Теперь я вам задам очень важный вопрос. Подумайте как следует, прежде чем отвечать. Вот мой вопрос: примыкает ли ваш склад к территории пароходства, принадлежавшего Шийту?

Хук (после паузы). Нет.

Прокурор. У меня все.

Свет гаснет. Орган продолжает играть.

Г

Когда снова загорается свет, на скамье свидетелей сидит Докдейзи.

Докдейзи (без всякого выражения). Я прекрасно узнаю обвиняемого по виноватому выражению его лица, а также потому, что рост его метр семьдесят сантиметров. Я слышала от невестки, что в день, когда мой муж по пути в городскую управу был убит выстрелом из пистолета, этого человека видели перед зданием городской управы. Под мышкой он держал автомат системы Вебстер и производил весьма подозрительное впечатление.