Карьера Артуро Уи, которой могло не быть - [10]

Шрифт
Интервал

Он в этих шляпах любит щеголять.

Ведь это гнусно!

Уи.

Я смотрю сквозь пальцы.

Я склонен у сотрудников моих

Не замечать их слабостей.

(Актеру.)

Теперь

Мы обратимся к декламации!

Прочтите что-нибудь.

Актер. Шекспир. Только Шекспир. Цезарь. Античный герой. (Извлекает из кармана книжку.) Что вы скажете о речи Антония? Над гробом Цезаря. Против Брута. Предводителя коварных убийц. Образец публичной речи, самый прославленный образец. Когда я был в зените славы, я играл Антония, в тысяча девятьсот восьмом году. Господин Уи, это именно то, что вам нужно. (Становится в позу и строка за строкой декламирует речь Антония.)

Внемлите,

Друзья, собратья, римляне!

Уи повторяет за ним, глядя в книжку, - актер поправляет его, но все же в

основном речь Уи сохраняет свойственную ей отрывистость и грубость.

Не славить

Пришел я Цезаря, а хоронить.

Людей переживают их грехи;

Заслуги часто мы хороним с ними.

Пусть будет так и с Цезарем. Представил

Нам властолюбцем честный Брут его;

А если так, то это тяжкий грех,

И тяжко за него наказан Цезарь.

Уи (продолжает один).

Я, с разрешенья Брута и других,

Ведь Брут - весьма достойный человек,

И все они, о, все весьма достойны

Надгробным словом Цезаря почту.

Он был мне другом, верным, справедливым,

Но Брут его считает властолюбцем.

А Брут - весьма достойный человек.

С собой привел немало пленных Цезарь,

Их выкупом обогатил казну,

Не в этом ли сказался властолюбец?

Когда бедняк стонал, то Цезарь плакал,

Столь мягким не бывает властолюбье,

Но Брут его считает властолюбцем,

А Брут - весьма достойный человек.

Мы видели, как в праздник Луперкалий

Я трижды подносил ему венец;

Он трижды отвергал - из властолюбья?

Но властолюбцем Брут его считает,

А Брут, нет слов, достойный человек.

Я говорю не чтобы спорить с Брутом;

Я только то, что знаю, говорю.

Вам всем он дорог был не без причины:

Так где ж причина, чтоб о нем не плакать?

Во время последнего стиха медленно опускается занавес.

Появляется надпись.

VIII

Контора треста "Цветная капуста". Артуро Уи, Эрнесто Рома, Джузеппе Дживола, Эмануэле Гири и телохранители. Группа мелких торговцев-зеленщиков слушает речь Артуро Уи. На возвышении рядом с Уи сидит больной старик Догсборо. На

заднем плане - Кларк.

Уи (орет).

Шантаж! Убийство! Произвол! Грабеж!

На улицах стрекочут пулеметы!

Почтенные папаши-горожане,

Идущие в муниципалитет,

Убиты среди бела дня! И что же

Предпринимают власти? Ничего!

Достопочтенные правители

Обделывают темные делишки,

А честных граждан обливают грязью...

Повсюду мерзость...

Дживола.

Слушайте!

Уи.

...и хаос!

Ведь если каждый делает, что бог

Ему положит на душу, и если

Он движим только эгоизмом, значит,

Все против всех. А это значит - хаос.

Вообразите, я своей картошкой

Торгую мирно в лавке или мирно

Веду свой грузовик с цветной капустой.

А кто-нибудь совсем не так уж мирно

Кричит, ворвавшись в лавку: "Руки вверх!"

А то палит в покрышку и в шофера,

Какой же это мир? Но раз я знаю,

Что люди не ягнята, я приму

Какие-то решительные меры,

Чтоб эти люди не ворвались в лавку,

Чтоб мне не приходилось то и дело

Стоять по стойке "руки вверх" и чтобы

Я руки мог использовать разумней,

Ну, скажем, огурцы считать и прочее.

Поскольку человек таков, он сам

По доброй воле револьвер не бросит,

Ну, скажем, потому, что так красивей

И краснобай из городской управы

Его похвалит. Нет, брат, если я

Не выстрелю, так выстрелит другой.

Вот логика. Что ж делать? Я отвечу.

Во-первых: то, что до сих пор, друзья,

Вы делали, так дело не пойдет.

Сидеть лениво перед кассой в лавке,

Надеяться, что все сойдет, не знать

Объединенья, ссориться, без всякой

Охраны, ограждающей от бед,

Чтоб каждый гангстер мог на вас напасть,

Так дело не пойдет. Так вот, во-первых

Единство. Вот что нужно. Дальше: жертвы.

Вы спросите меня: какие жертвы?

Что? Деньги за охрану лавок? Тридцать

Процентов на защиту? Не хотим!

Мы слишком любим наш карман! Вот если

Бесплатная охрана, - мы не против.

Друзья-зеленщики, не так все просто,

Бесплатно можно только помирать.

Все стоит денег. И охрана тоже,

Покой, и мир, и безопасность - деньги.

Все в жизни так. И потому что так

Все в жизни, было так, и будет так,

Решили мы - я и мои друзья,

Вот часть из них, другие там, снаружи

Принять вас под свою защиту.

Дживола и Рома аплодируют.

Чтобы

Вы видели, что мы по-деловому

Решаем это дело, к нам пришел

Сам мистер Кларк, известный оптовик.

Рома выводит вперед Кларка. Несколько торговцев аплодируют.

Дживола.

Я, мистер Кларк, от имени собранья

Приветствую вас. Трест "Цветной капусты"

Поддерживает план Артуро Уи,

И это делает вам честь. Спасибо

Вам, мистер Кларк!

Кларк.

Леди и джентльмены!

Мы, трест "Цветной капусты", с огорченьем

Глядим, как бьетесь вы, как трудно вам

Сбывать товар. Все дорого, я знаю,

Вы на пороге краха. Почему?

Да потому, что грузчики, шоферы,

Кладовщики - развращены дурными

Влияньями и, что ни день, хотят

Все больше денег. Надо их скрутить

В бараний рог - Уи это обеспечит.

Первый торговец.

Но если им платить все меньше денег,

Кто будет покупателем?

Уи.

Законный

Вопрос. И я на это отвечаю:

Хотите не хотите, а рабочих


Еще от автора Бертольд Брехт
Кавказский меловой круг

Пьеса немецкого поэта и драматурга Бертольта Брехта, в первой редакции законченная в 1945 году. Одно из наиболее последовательных воплощений теории «эпического театра». Действие происходит в Грузии, во время Великой Отечественной войны — непосредственно после вытеснения немецких войск с Кавказа. Два колхоза спорят из-за земли. Для того, что бы проиллюстрировать спор, певец Аркадий Чхеидзе показывает колхозникам спектакль-притчу из времён феодальной Грузии.


Мамаша Кураж и ее дети

Пьеса знаменитого немецкого писателя и драматурга написана в 1939 г. Жанр пьесы сам автор определил как хронику из времен тридцатилетней войны. Главная героиня — Анна Фирлинг, торговка, известная под именем Мамаши Кураж — колесит по Европе со своим фургоном — единственным источником существования для нее и ее детей — двух взрослых сыновей и немой дочери. Кураж кормится за счет войны, но от войны же и страдает.


Трехгрошовая опера

Пьеса Брехта представляет собой переделку «Оперы нищих» английского драматурга Джона Гэя (1685–1732), написанной и поставленной ровно за двести лет до Брехта, в 1728 г. «Опера нищих» была пародией на оперы Генделя и в то же время сатирой на современную Гэю Англию. Сюжет ее подсказан Гэю Джонатаном Свифтом. Пьесу Гэя перевела для Брехта его сотрудница по многим пьесам Элизабет Гауптман. Брехт почти не изменил внешнего сюжета «Оперы нищих». Все же переработка оказалась очень существенной. У Гэя Пичем ловкий предприниматель, а Макхит — благородный разбойник.


Барабаны в ночи

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Что тот солдат, что этот

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Добрый человек из Сычуани

Боги, спустившиеся на землю, безуспешно ищут доброго человека. В главном городе провинции Сычуань с помощью водоноса Вана они пытаются найти ночлег, но всюду получают отказ, — только проститутка Шен Де соглашается приютить их.