Караван счастья - [35]
Стоп! Очень знакомые мысли. Что-то подобное читала совсем недавно. Ну конечно же: в комнате боевой славы части среди аксиометров, секстанов, маховиков с легендарных кораблей, рядом с географической картой — уголок Урала. Это шкатулка с самоцветной уральской землей, Памятное знамя, вымпел Челябинского обкома ВЛКСМ и наказ юношам, уходящим служить в ряды Вооруженных Сил. Там на боевом форпосте страны, слова его вызывали особую гордость и волнение, не запомнить их было нельзя.
«…Много раз посылал Урал своих сыновей на охрану мирной жизни наших людей. И никогда не позорили сыны седого Урала вековую русскую славу. Грудью стояли они против банд Колчака и белочехов в годы гражданской войны, отстаивали молодую Советскую власть на Урале.
В суровые годы Великой Отечественной войны юноши и девушки Урала плечом к плечу со всем советским народом сражались против фашистских полчищ.
В годы мирного созидательного труда уральцы зорко охраняют священные границы нашей Советской Родины.
…Всюду, куда ни пошлет вас наша Родина, помните, что вы — уральцы, сыны нашего великого советского народа».
И они помнят.
Это произошло совсем недавно, накануне нашего приезда на Север. «Челябинский комсомолец» готовился к выходу на занятия. Предстояло подтвердить право иметь на рубке знак отличного корабля — красный круг с военно-морским флагом. Многодневный шторм изощренно куролесил в заливе, и командир, проверив готовность всех служб, дал команду выбрать якорь.
Но якорь не выбирался. Подлодка несколько дней дрейфовала вокруг его цепи. Как выяснится потом, якорь намертво зацепился за грунт. Этого не знал никто. Приняли решение сняться ходом, то есть выйти на большую глубину, потравить слегка цепь и дернуть злополучный якорь. Но не тут-то было, слишком большую нагрузку не выдержал тормозной электромагнит — катушка размоталась до конца. И тогда, обвязавшись страховочными канатами, в ледяной шторм ушли боцман старшина 1-й статьи Геннадий Архипов и старшина 2-й статьи Владимир Соколов.
Два часа без замены, чтобы не терять время, проработали они в якорном лючке у самой водной поверхности. Собственно, о поверхности можно говорить в штиль. В шторм же такого понятия не существует. Каждый накат накрывал с головой, но они успешно выполнили приказание. «Челябинский комсомолец» вовремя вышел на позиции, и экипаж вновь подтвердил звание отличного корабля.
Накануне нашей встречи с Виталием Андреевичем Гаазом в областном архиве мне показали два интересных письма. От первого командира «Челябинского комсомольца» Н. С. Хрулева и старпома, секретаря партийной организации Ф. С. Петренко. Они — о времени далеком, когда другие парни — из первого поколения «Челябинского комсомольца» — топили, торпедировали вражеские субмарины, по десятку часов кряду слышали лишь взрывы бомб над головой, а из всех шорохов моря без ошибок узнавали зловещий скрежет минрепов о борта: сейчас — минреп, через секунду может быть мина, и тогда взрыв…
Вот эти письма: читаю их Гаазу:
У Хрулева:
«Все пришедшие на лодку со школьной скамьи прекрасно справлялись со своими обязанностями, были моей твердой опорой и хорошими воспитателями подчиненных… Все успехи достигнуты благодаря спаянности всего коллектива, его умению и знанию, преданности нашей Родине, бесстрашию в тяжелые минуты».
У Петренко:
«На всю жизнь останется в памяти ночь, когда, благодаря отличному знанию своей специальности, сохранению хладнокровия в тяжелых условиях, благодаря всему тому, что в итоге создает героизм человека, комсомольцами Господченковым и Гутаровым фактически была спасена лодка».
— Позвоним Хомутову?
— Конечно!
К Хомутову отношение у нас трепетно-уважительное, прямо-таки нежное. Ведь он из тех мужественных, о ком пишут Хрулев и Петренко. Николай Хомутов — секретарь комсомольской организации подлодки «Челябинский комсомолец» в годы войны. С первого боевого похода и до последнего — командир отделения гидроакустиков, «глаза и уши подлодки». Северянин, мурманчанин по рождению, он после войны, демобилизовавшись, приехал в Челябинск и вот живет здесь уже тридцать лет. Сейчас Хомутов — начальник одного из управлений областного УВД.
— Я хорошо представляю их даже спустя три десятилетия, — голос в трубке радостно-серьезен. — Разведчики были очень рослые и в нашей «малютке» едва помещались. Не знаю, кто именно из них крикнул нам тогда: «Уходите! Засада!» Ветер был с моря, и предупреждение их унесло к берегу. Мы не сразу поняли. Уж потом, когда ракеты увидели… Мужественные парни! Вряд ли им удалось уйти.
Было это в суровые дни общенародного горя и испытаний. Виталия Андреевича Гааза тогда еще не было на свете, а я в самодельных тетрадях, сшитых из старых книг и газет, училась выводить свои первые непослушные буквы.
Подводная лодка «Челябинский комсомолец» шла на специальное задание. На борту «малютки», помимо команды, находились двое, о ком только и было известно, что это разведчики. Ради высадки их на оккупированную фашистами лапландскую землю и был предпринят этот сложный поход.
Всплыли в условленном месте, недалеко от берега. Резиновая надувная лодка унесла разведчиков в ночь. А затем их крик, чтобы уходили, спасались. И красные ракеты в небе, и вражеские сторожевики, на полной скорости летящие к подлодке.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Франсиско Гойя-и-Лусьентес (1746–1828) — художник, чье имя неотделимо от бурной эпохи революционных потрясений, от надежд и разочарований его современников. Его биография, написанная известным искусствоведом Александром Якимовичем, включает в себя анекдоты, интермедии, научные гипотезы, субъективные догадки и другие попытки приблизиться к волнующим, пугающим и удивительным смыслам картин великого мастера живописи и графики. Читатель встретит здесь близких друзей Гойи, его единомышленников, антагонистов, почитателей и соперников.
Автобиография выдающегося немецкого философа Соломона Маймона (1753–1800) является поистине уникальным сочинением, которому, по общему мнению исследователей, нет равных в европейской мемуарной литературе второй половины XVIII в. Проделав самостоятельный путь из польского местечка до Берлина, от подающего великие надежды молодого талмудиста до философа, сподвижника Иоганна Фихте и Иммануила Канта, Маймон оставил, помимо большого философского наследия, удивительные воспоминания, которые не только стали важнейшим документом в изучении быта и нравов Польши и евреев Восточной Европы, но и являются без преувеличения гимном Просвещению и силе человеческого духа.Данной «Автобиографией» открывается книжная серия «Наследие Соломона Маймона», цель которой — ознакомление русскоязычных читателей с его творчеством.
Работа Вальтера Грундмана по-новому освещает личность Иисуса в связи с той религиозно-исторической обстановкой, в которой он действовал. Герхарт Эллерт в своей увлекательной книге, посвященной Пророку Аллаха Мухаммеду, позволяет читателю пережить судьбу этой великой личности, кардинально изменившей своим учением, исламом, Ближний и Средний Восток. Предназначена для широкого круга читателей.
Фамилия Чемберлен известна у нас почти всем благодаря популярному в 1920-е годы флешмобу «Наш ответ Чемберлену!», ставшему поговоркой (кому и за что требовался ответ, читатель узнает по ходу повествования). В книге речь идет о младшем из знаменитой династии Чемберленов — Невилле (1869–1940), которому удалось взойти на вершину власти Британской империи — стать премьер-министром. Именно этот Чемберлен, получивший прозвище «Джентльмен с зонтиком», трижды летал к Гитлеру в сентябре 1938 года и по сути убедил его подписать Мюнхенское соглашение, полагая при этом, что гарантирует «мир для нашего поколения».
Константин Петрович Победоносцев — один из самых влиятельных чиновников в российской истории. Наставник двух царей и автор многих высочайших манифестов четверть века определял церковную политику и преследовал инаковерие, авторитетно высказывался о методах воспитания и способах ведения войны, давал рекомендации по поддержанию курса рубля и композиции художественных произведений. Занимая высокие посты, он ненавидел бюрократическую систему. Победоносцев имел мрачную репутацию душителя свободы, при этом к нему шел поток обращений не только единомышленников, но и оппонентов, убежденных в его бескорыстности и беспристрастии.
Мемуары известного ученого, преподавателя Ленинградского университета, профессора, доктора химических наук Татьяны Алексеевны Фаворской (1890–1986) — живая летопись замечательной русской семьи, в которой отразились разные эпохи российской истории с конца XIX до середины XX века. Судьба семейства Фаворских неразрывно связана с историей Санкт-Петербургского университета. Центральной фигурой повествования является отец Т. А. Фаворской — знаменитый химик, академик, профессор Петербургского (Петроградского, Ленинградского) университета Алексей Евграфович Фаворский (1860–1945), вошедший в пантеон выдающихся русских ученых-химиков.