Караван счастья - [34]

У В. Л. Сухомлниского как-то выписала я мудрую фразу: «У кого нет в душе прошлого, не может быть и будущего». Эти слова вспоминались, когда бродила я по вздыбленным на сопках улочкам североморских городков. В этих насквозь промерзших, продутых ветрами краях прошлое накрепко осело не только в щедрых душах людей, не только смотрит с пьедесталов — цепкими словами в назидание потомкам призывает оно с фасада казармы: «Помни о войне!», навечно пришвартовалось к пирсу легендарной подлодкой К-21, торпедировавшей флагман фашистского флота линкор «Тирпиц». А уж если есть в каком-нибудь поселке 15 улиц, то 11 из них обязательно будут названы именами героев-североморцев — К. И. Душенова, В. Н. Котельникова, Ф. А. Видяева, П. А. Лунина, М. И. Гаджиева и других.

Во флотском музее символично соседствуют телеграмма в Челябинск от экипажа подлодки-«малютки» о первом потопленном транспорте противника и первая конверторная сталь Челябинского металлургического завода. Между этими фактами связь более значительная, чем географическая принадлежность к городу, области.

20 апреля 1943 года, через два месяца после того, как по призыву магнитогорцев комсомольцы и молодежь нашей области передали на постройку подводных лодок «Челябинский комсомолец» и «Ленинский комсомол» 55 миллионов рублей, первая из них открыла боевой счет части.

«На потопленном вражеском судне можно было перевезти за один рейс 150 средних танков или 2 тысячи солдат с оружием и боеприпасами. Эта наша первая победа зовет к новым подвигам. Ни одной торпеды мимо!..» —

писали комсомольцы экипажа в Челябинский обком ВЛКСМ.

А за несколько часов до этого боя на море открыл свой счет Челябинский металлургический завод: получена первая сталь, и с этого дня мотор каждого четвертого самолета, взлетающего с прифронтового аэродрома, каждого четвертого танка будут сделаны из стали рожденного на Урале завода. Не конверторной — от нее еще отделяют 26 напряженных лет, но высоколегированной, так нужной фронту в те дни и годы.

Они еще долго будут идти бок о бок военными дорогами — тыловой город, прозванный Танкоград, и боевая подводная лодка имени его комсомола. И героические дела одних будут переплетаться с не менее горячими буднями других: новые типы сталей разрабатывали здесь для военной промышленности, новые виды артиллерийского вооружения для фронта, новые конструкции тяжелых танков и самоходных установок.

…Легендарные скалистые горы. Открывающаяся панорама красы и мощи вызывала самые высокие чувства. Думалось о том, как прекрасна и велика наша страна, какими нерасторжимыми узами связаны разные ее пределы, сожалелось, что жизни не хватит для познания ее на всех широтах и меридианах. Да, от этих сумрачных, скалистых берегов Мурманска, а позднее и Североморска уходили в легендарные плавания корабли, чтобы с годами ожить в строчках учебников истории. Эти суровые берега провожали моряков «Тумана» и «Сибирякова», повторивших в годы Великой Отечественной войны подвиг «Варяга». Отсюда начинаются сегодняшние вахты безопасности советских военных кораблей на всех широтах Мирового океана. И здесь, наконец, — морской цех Урала.

Бушует ли море, берут ли старт ветры, метелями ли гасят звезды долгие полярные ночи, уходят земляки в море, чтобы далеко от дома охранять наш мир и покой. А в уральском краю, на челябинской площади Революции, каждую весну в коленопреклоненной присяге повторяют парни торжественную клятву, где есть и такие слова: «…быть достойными имен тех, кто отдал свою жизнь за Советскую Родину, свято хранить немеркнущую славу добровольцев-танкистов, подводников «Челябинского комсомольца».

Далеко Урал от Заполярья, но нет связен теснее и ближе, чем десятилетиями окрепшие на этом меридиане мужества.

* * *

Вновь с Виталием Андреевичем Гаазом встретилась я через неделю после возвращения с Севера. Пришел он неожиданно и так же неожиданно извлек из портфеля заклеенные в целлофан тетради. Я знала, что они существуют: Гааз рассказывал, что все годы службы вел дневники. Но, заговаривая о них, каждый раз неласково пресекал мой возможный вопрос:

— Заклеил. Спрятал. Сам столько лет не читал.

Теперь принес. Вскрывает целлофан, волнуется, читает — сперва про себя, потом отдельные страницы — вслух. Показывает наброски схем учебных боев. Дивится стихам, что писал между вахтами. Внимательно разглядывает диковинных человечков на полях тетрадей.

— Национальные костюмы рисовать стал, чтоб не забыть. Ведь в разные страны заходил с дружественными визитами.

Дневникам этим не так уж много лет. Так же, как и их хозяину. Хотя и на первый взгляд, и при дальнейшем общении он кажется значительно старше своих 29. Солиден. Рассудителен. Серьезен. Даже лишку. Но чувствуется, что это не напускное, а самая суть.

Решаем так: записи читаем с комментариями — пытаемся установить, что роднит начало и конец флотского десятилетия одного и того же корабля. Корабль этот — наша подлодка «Челябинский комсомолец».

Из дневника:

«23.10.68 г. …сутки похода.

Принято решение посвятить поход 100-летию со дня рождения В. И. Ленина. Это ко многому обязывает, и по-другому нельзя — закон лодки: все задания партии и правительства выполнять на пять баллов. Тем более мы — уральцы».