Караван счастья - [14]

Уже давно повзрослели первые корреспонденты, помощники и соратники. Сегодня пишут их дети, пионеры первой в Союзе дружины имени Героя Советского Союза летчика-испытателя Григория Яковлевича Бахчиванджи… Теперь Героя Советского Союза… Теперь человека всемирно известного, чье имя носят школы, музеи, улицы не только на Урале, и даже кратер на Луне. А в павильоне «Космос» ВДНХ СССР можно увидеть его фотографию рядом с портретом С. П. Королева.

Но таким известным человек этот стал лишь спустя годы и годы после подвига. Только через 30 лет, в 1973 году, пришло к нему звание Героя Советского Союза. И этому предшествовал большой поисковый труд многих: летчиков, рабочих, журналистов, школьников. Мне посчастливилось участвовать в нем.

Вот тогда-то в общих радостях и заботах родилась дружба со школой, что жива и по сию пору.

Стоит школа № 60 теперь на улице Реактивной, а приходят в нее ребята и с Ракетной, и с Бахчиванджи. Встречает их в коридоре, у входа в музей, гипсовый летчик. Всегда живые цветы у памятника. Уже пятнадцать лет, ежедневно.

Тогда, в конце 60-х годов, наш телевизионный фильм «Воспоминания о летчике» увидели жители не только всей страны, дважды его тиражировали для зарубежных зрителей. Он был удостоен премии ЦК ВЛКСМ и — главное — послужил серьезным документом при рассмотрении Президиумом Верховного Совета СССР ходатайства уральских рабочих о присвоении летчику-испытателю звания Героя Советского Союза. Для меня же и сам поиск, и создание фильма, телевизионной передачи, корреспонденции были первой серьезной журналистской работой.

Конечно, сегодня, по прошествии стольких лет, иначе хотелось бы написать материал, иначе видятся события, характеры их участников. Издана уже и книга о Бахчиванджи. Но мне бесценно дороги записи именно тех лет — рассказ не только о Герое, но и простых людях большого долга, сердца и памяти, чьими заботами вновь вернулся Г. Я. Бахчиванджи в нашу жизнь.

* * *

Мы летим на Кубань. В чемоданчике, осторожно поставленном в багажную сетку, груз необыкновенный — рыжеватая земля. Вчера вечером мы взяли ее с могилы. Вчера же Игорь выкопал в лесу у аэродрома четыре березки, и теперь мы молим, чтобы желтые, уже тронутые морозом листья, удержались на шатких ветках.

Мы сильно взволнованы. И горды. Завтра, когда белое полотнище соскользнет с памятника, мы… впрочем, скорее всего мы не сделаем ничего. Правда, я, наверное, заплачу. Мне простительно: я женщина. Ну, а Игорь и Станислав несомненно выдюжат. «Иначе и не могло быть», — будет написано на их лицах. А пока мы одни в хвосте самолета и можем не таиться друг от друга. Мы рады, просто по-человечески рады. Это победа. Это справедливость. Он заслуживал этого давно.

Мы летим сегодня на реактивном самолете. А ведь он тоже был летчиком. И поднимался с той же взлетной полосы, что и Игорь. И тоже на реактивном самолете. Только второй такой машины тогда не было ни на одном аэродроме мира. Не он, а другие узнали космос. Но ведь он просто не дожил до этого времени. Космонавт № 1 недаром в юности мечтал быть его однополчанином. Теперь его называют «старшим братом космонавтов», и завтра на его родине будет открыт памятник.

А все началось с чемоданчика, с которым штурман Катенев в один прекрасный день появился у нас в редакции. Впрочем, так началось все для меня. В дневнике же Игоря Катенева первые записи датированы гораздо раньше.

ЛЕТЧИКИ ПРИНИМАЮТ РЕШЕНИЕ

…Около двадцати лет оставались безымянными три могилы на маленьком уральском кладбище. Однажды прилетели из Москвы военные, привезли скромный памятник и узнали любопытствующие прохожие, что в трудные фронтовые дни были погребены в этой тыловой земле военные летчики-испытатели. Лишь одна фамилия из трех могла что-то рассказать людям. И то немногим. Мало кто знал тогда имя пионера ракетного летания Григория Яковлевича Бахчиванджи.

Через некоторое время на свет появился вот этот документ.

ПРОТОКОЛ

профсоюзного собрания летного подразделения

Уральского управления гражданской авиации

Коллектив коммунистического труда подразделения постановляет:

1. Увековечить память о пионере ракетного летания Григории Яковлевиче Бахчиванджи. Добиться установления памятника ему.

2. Поручить сбор материалов, рассказывающих о жизни этого замечательного человека, его подвиге, штурману самолета ИЛ-18 Игорю Павловичу Катеневу.

А еще через месяц произошла наша первая встреча с Игорем Катеневым, встреча, переросшая в крепкую дружбу, скрепленную совместным поиском, радостями и разочарованиями, большой и трудной целью.

Уже в тот день Игорь пришел в редакцию не с пустыми руками. В летном чемоданчике, помимо нескольких газетных информации и фотографий, лежала красная коленкоровая папка, свыше ста прошнурованных страниц: воспоминания, документы, письма. И хотя были они порой противоречивы и разрозненны, но от них тянулись нити к людям, которые лично знали Григория Яковлевича, были свидетелями его подвига.

Как же попала эта бесценная папка к Катеневу?

Среди трех военных, которые весной 1962 года привезли на уральское кладбище скромный памятник, был друг и сослуживец Бахчиванджи — подполковник Аркадий Ефимович Мусиенко. Вот со встречи с ним и решил начать свой поиск Игорь Катенев.