Караван дурмана - [11]
Вот и все. Ни рекомендаций, ни пожеланий. Но в президентской команде есть кому ловить на лету мимолетные реплики первого лица государства. Ловить, трактовать по-своему и придавать им вид распоряжений Самого.
И был звонок, и был приказ пройти обследование в спецклинике ФСБ, и несколько дней кряду Громова так и сяк тестировали, изучали, выворачивали душу наизнанку, тянули ему жилы, чуть ли не ланцетами ковырялись в его подсознании. Настораживающих результатов анализов набралось столько, что до вынесения окончательного приговора спровадили Громова домой. Таким образом, вместо заслуженного повышения в звании или ордена получил он десятидневный отпуск с перспективой на скоропостижный инфаркт миокарда.
Считалось, что майор ФСБ Громов прибыл в родной город отдохнуть, но на самом деле это было что-то вроде ссылки. Не имея права покидать пределы Курганска до особого распоряжения, он был вынужден ожидать, какое решение будет принято относительно него наверху. «Наслаждайтесь покоем и ни о чем не думайте, – посоветовали ему, выпроваживая из Москвы. – Сейчас для вас главное – полностью восстановить физическое и психическое здоровье». Звучало напутствие заботливо, да только на деле Громов понятия не имел, чем закончится его отпуск. Благополучным возвращением в подразделение экстренного реагирования ГУ ФСБ РСФСР? Прохождением специального курса лечения? Переводом в разряд кабинетных работников? Отставкой? Или чем-нибудь похуже?
Последнее было очень даже вероятно. Так уж заведено, что люди, допущенные к важным государственным тайнам, помирают значительно раньше, чем эти тайны переходят в разряд подлежащих разглашению. Естественной смертью, разумеется. Настолько естественной, что прямо оторопь берет. Хоть бы один из отставников утонул по пьянке или в автокатастрофе погиб. Нет, у всех сплошные инсульты с инфарктами. А когда знаешь, сколько коварных препаратов находится на вооружении спецслужб, невольно задумываешься, почему так много здоровых тренированных мужиков умирают в расцвете сил от нарушений кровообращения. Подозрительная закономерность для прошедших огонь, воду и медные трубы. Что ж у них у всех такие сердечки слабые, как на подбор? В настроении весьма далеком от радужного Громов собрал вещички и укатил на дачу, чтобы не подставлять под возможный удар своих домочадцев. Ему просто необходимо было некоторое время побыть одному, совсем одному. Наедине с мыслями, с совестью. Чтобы никто не трогал, никто не донимал, не бередил раны. Ему требовался полный покой, как тяжело больному зверю, который еще не знает, заставит ли он себя жить дальше или так больше никогда и не встанет на ноги. Но отдохнуть не получилось. Такой мирный на вид дачный поселок оказался на поверку очередным военным полигоном, потому что его решил прибрать к рукам тот самый Итальянец, с которым Громов не успел разделаться до перевода в Москву. Теперь он звался Рудневым Александром Сергеевичем, считался видным курганским бизнесменом и политиком. Завтрашний губернатор области, без пяти минут сенатор, почти что полновесный член Совета Федерации, стоящий высоко над прежними корешами-уголовничками.
Для достижения заветной цели Рудневу требовалась лишь крупная сумма денег, и он решил обогатиться за счет создания так называемой курортной зоны, куда вкладывались капиталы прижатых к ногтю коммерсантов. Громов не задумывался о том, как бы сложилась дальнейшая судьба поселка, не окажись он на месте в критический момент. Он там оказался, и он начал действовать.
В результате Руднев, прикованный наручниками к бензовозу, отправился не на заседание верхней палаты, а прямиком в пекло. После той памятной истории местный криминалитет окрестил Громова «Матерым», а ФСБ окончательно списала его со своих счетов. В отставку он ушел всего-навсего майором, что многое говорило о его умении делать карьеру. Оставшись без работы, он лишился также своего любимого револьвера «смит-энд-вессон» и долго не мог привыкнуть к своему новому статусу совершенно штатского и абсолютно безоружного человека.
Нельзя сказать, что Громов ушел в отставку обеспеченным человеком, нет. Что-то около девятисот долларов у него осталось от лучших времен. Супруга, прознав об этой сумме, принялась мечтать вслух о совместном отдыхе в Анталии или хотя бы на Золотых песках. Громов терпел две недели, а потом сорвался, – кажется, когда увидел купленные для него сандалии и ультрамодные шорты до колен, в которых он не рискнул бы появиться даже на дачном участке. Многие мужики на его месте отправились бы лечить нервную систему в кабак или к любовнице. Громов поехал на автомобильный рынок и, обратившись к нужному человеку, обзавелся новым оружием. Супруга после такого вопиющего безобразия перебралась жить к сестре, но, поразмыслив, Громов пришел к выводу, что эту потерю он переживет. Положа руку на сердце, он был вынужден признать, что без оружия ему жилось куда тоскливее, чем без дражайшей половины.
