— Давай кто быстрее? — предприняла спасительный ход Маша, и через несколько минут Павел, опередив жену, уже нетерпеливо топтался у двери, нагруженный масками, ластами и купальными принадлежностями.
— А ты азартный! — одобрительно заметила Маша.
— А ты не знала? Да я у тебя…
— Знаю, знаю, ты у меня ого-го!.. — И оба со смехом вприпрыжку припустили к морю.
Добежать до пляжа оказалось делом нескольких минут. И вот уже полоска ленивого прибоя готова лизнуть их босые белые ступни.
— Держи сланцы, — скомандовала Маша и, пока Павел втискивал ноги в резиновую обувку, успела зайти в море по пояс.
— А водичка-то прохладная.
— А ты думала! Февраль на дворе, — блеснул остроумием Павел.
Они нырнули и начали не спеша исследовать морское дно. Маша, оглядевшись, указала пальцем вверх. Над ними проплывало впечатляющих размеров пузо. Верхняя часть тела его обладателя снизу была не видна.
— Прямо как айсберг! — начала дурачиться Маша, всплыв на поверхность и пытаясь надуть живот до поразившего ее объема.
— Айсберг — это еще не все. Самое важное заложено в основании айсберга, — отфыркиваясь, провокационно заметил Павел.
— Балбес ты, Паша! Приличной женщине с тобой просто не о чем поговорить!
— А ты хотела бы, чтобы приличная женщина со мной о чем-нибудь поговорила? Женщина! — заорал Павел во всю глотку. — Здесь есть приличная женщина?
Несколько голов на пляже повернулось в их сторону.
— Пашка! Прекрати сейчас же! Захлебнешься! А какую-нибудь приличную женщину рядом с тобой я… — «придушу», произнесла она мысленно, а вслух витиевато докончила: — …попрошу быть к тебе поснисходительней. Ты сексуальный хулиган.
— Чем безмерно горжусь, — выплывая к мелководью и отплевываясь, заявил Павел.
— Человек — это, как известно, звучит гордо. Сексуальный хулиган — это звучит интригующе, — не осталась в долгу Маша, бросая на супруга поощрительный взгляд, не задумываясь о последствиях. А последствия не заставили себя долго ждать — Павел сзади потянул ее за ногу, снова увлекая под спасительную толщу воды…
На берег они вскоре вышли раскрасневшиеся и улеглись на топчаны, сдвинув их поближе. Павел, пытаясь успокоиться, отвернулся от распластавшегося рядом крепенького соблазнительного тела и не глядя набросил на него полотенце, приговаривая:
— Жена хулигана да убоится…
— …превзойти мужа в хулиганстве? — неожиданно донеслось из-под полотенца. Павел, подыскивая воспитательные меры, обернулся к супруге. Полотенцем были накрыты ее голова и плечи. Остальной рельеф мягкими, округлостями призывно покоился, согреваемый солнечными лучами.
— Нет, почему же… Пусть не будет предела совершенству! — прагматично вырулил Павел.
— Вау! — услышали они возглас удивления с соседнего лежака. Кто-то грузно шлепнулся на песок, чертыхаясь по-итальянски. Маша заинтригованно повернула голову и увидела солидную матрону — кряхтя, она пыталась подняться с колен.
— Итс биг мен… — пробормотала матрона, и Маша проследила направление ее взгляда. В конце дорожки, ведущей к пляжу, поступью терминатора вышагивал Толик. Рядом с ним перебирала хорошенькими белыми ножками Симона.
— Эт-то еще не все! Эт-то еще ягодки и листочки! А сейчас вам будут и стволы! — вещала писклявым голоском игрушка в руках Парамона. Его маленькая фигурка мельтешила рядом — малыш каким-то образом ухитрялся не попадать под ноги взрослым. Трио представляло собой премилое зрелище. Заметив Машу и Павла, Толик изменил курс и прямиком направился к ним, как к старым знакомым.
— Ну как водичка? — спросил он, одновременно сгребая два лежака руками и один ногой.
— Пожалуй, для ребенка прохладная будет, — ответила Маша, окидывая взглядом его мощную фигуру.
— Ща посмотрим. — Толик выдернул из сумки неимоверной величины сланцы и вдел в них ноги. Примерившись к береговой линии, он мощно сорвался с места и, высоко подпрыгнув у самой кромки воды, отправился в полет по баллистической траектории. В воздухе сланцы слетели с него, и огромное его тело с шумом обрушилось в бирюзовую воду. В закипевшей воронке некоторое время бурлили сонмы воздушных пузырей, потом всплыла парочка оглушенных ярко-желтых рыбок, и наконец из воды появилась голова Толика. Лицо гиганта выражало растерянность.
— Да тут воробью по… — начал было он, прервавшись на середине фразы, и удивленно уставился на свои ладони, утыканные колючками морских ежей.
— Толик! — закричала Симона встревоженным голосом. — Эти колючки очень хрупкие и опасные!
Толик, морщась, вышел из воды, забыв про сланцы. Сел мимо топчана прямо на песок и принялся выковыривать из ладоней черные иголки.
— Дай-ка я, — взяла на себя инициативу Симона.
Сообразительный Парамон отправился выуживать из воды Толиковы сланцы.
— Не беспокойся, — заметила Симона испуганный взгляд Маши вслед малышу. — Он плавает как рыбка!
Парамон потрогал воду, обулся и уверенно выудил обувку раненого великана. Сам великан сидел, покорно протянув руки ладонями вверх колдующей над ними Симоне. Вскоре иголки были благополучно удалены, и только яркие красные точки напоминали об их непредусмотренном коварстве.
— С меня причитается, — прогудел Толик, поднялся на ноги и без объяснений удалился.
