Карандаш. История создания и другие подробности - [61]

.

Алибер был награжден серебряной царской медалью, а гора Ботогол в его честь была переименована в гору Алибер. Он также съездил в Англию, где убедился в том, что рудник в Борроудейле почти пуст, и предложил английским производителям карандашей оценить его находку. Они согласились с Российской академией наук в том, что сибирский графит «ничем не хуже камберлендского»[296]. Алибер понял, что нашел нечто не менее ценное, чем калифорнийское золото. Он получил орден Почетного легиона от императора Франции, а Общество содействия искусству и науке, которое не слишком верило в благоприятные перспективы получения искусственного графита, наградило его золотой медалью. Алибер оставил образцы графита в различных музеях, и их красота и ценность принесли ему множество других наград в Испании, Дании, Пруссии, Швеции, Норвегии, Италии и других странах[297].

Алибер считал фабрику «А. В. Фабер» самым крупным производителем карандашей того времени. По его мнению, «она распространила по всему цивилизованному миру наибольшее количество высококлассных карандашей»[298]. Он предложил ее владельцам приобрести эксклюзивное право на покупку сибирского графита для изготовления простых карандашей. Сделка была заключена в 1856 году и утверждена российским правительством, контролировавшим использование природных ресурсов. Однако иметь прекрасный графит еще не значит иметь прекрасные карандаши, и потребовалось «еще пять лет непрестанных исследований и труда, прежде чем компания [„Фабер“] смогла успешно справиться с трудностями обработки нового материала»[299]. Задача состояла не только в том, чтобы распилить графит на пластины и вклеить их в деревянные оправы, хотя при этом и получились бы хорошие карандаши. Но в таком случае невозможно было бы гарантировать их твердость и насыщенность цвета сверх тех возможностей, которые давал природный материал. Чистый сибирский графит по-настоящему раскрывал свои качества, только когда его должным образом измельчали, смешивали с глиной и прокаливали, чтобы делать широкий ассортимент карандашей различной степени твердости с неизменно устойчивыми характеристиками; именно на разработку производственных технологий и потребовалось пять лет. Но это помогло компании «Фабер» сохранить позиции на мировом рынке.

Хотя карандаши «Фабер» расходились по всему миру, рабочие карандашной фабрики продолжали трудиться в Штайне и Нюрнберге. Присутствие на мировом рынке означало, что надо было не только увеличивать объемы производства, но и расширять ассортимент, а для этого требовалось увеличивать штат. Очевидно, компании нужны постоянные, лояльные работники, чтобы свести к минимуму необходимость обучения нового персонала и минимизировать утечку производственных секретов[300]. Для рабочих был основан банк сбережений: когда сумма накоплений достигала определенного минимума, на нее начислялся доход в размере пяти процентов, однако капитал предназначался для использования в последующие годы, и им можно было воспользоваться только в случае крайней необходимости. Существовал также фонд, из которого рабочие получали деньги в случае болезни. Строилось жилье, и тем, кто хотел обзавестись собственным домом и участком, давали ссуды. Были также свои школа, церковь, библиотека, сад со свободным доступом, стадион и другие социальные блага, включая ясли для маленьких детей, чьи матери «не хотели или не могли оставить работу на фабрике»[301].

Фабер жертвовал деньги на нужды всего общества городка Штайн, например на строительство церкви, но в основном направлял их на социальное развитие рабочего городка. Говорят, что члены семейства Фабер принимали участие в спортивных мероприятиях и празднествах вместе с рабочими, а дома, где жили владельцы фабрики, стояли среди фабричных зданий. Лотар Фабер остался чрезвычайно почитаемым человеком в памяти сотрудников. Вот что гласит одна из историй, связанных с фабрикой:

Сам он живет рядом с рабочими, буквально среди них. Сады и парки вокруг домов его брата [Иоганна] и его собственного с трех сторон окружены фабричными зданиями, а между ними и самим городком бежит река Редниц. Жилой дом находится на некотором возвышении, и его крыша с башенками привлекает взгляд на северном берегу реки, а в южной части городка возвышается готический шпиль яркого и приветливого собора… придающего всей округе атмосферу мира, спокойствия и изобилия[302].

Доподлинно неизвестно, как на самом деле относились рабочие в XIX веке к повсеместному присутствию фабрики и не подавляло ли это их. Однако почти не приходится сомневаться, что производство карандашей благотворно повлияло на жизнь в Штайне: когда Лотар Фабер встал у руля фабрики, в городе проживало около восьмисот человек, а к концу XIX века эта цифра возросла втрое. Но еще задолго до этого, 16 сентября 1861 года, там были устроены торжества в честь столетия производства карандашей компанией «А. В. Фабер».

Праздник начался рано утром и продолжался весь день — с играми, призами и танцами вокруг украшенного цветами столба; он ненадолго прервались в связи с прибытием поздравительного письма, собственноручно написанного королем Максимилианом, в котором отмечалось, что «репутация, которую заслужила компания в своей стране и за рубежом»