Карандаш. История создания и другие подробности - [143]

Перемещение производства карандашей из мастерских в Новой Англии на фабрики в Нью-Йорке означало наступление новой эры. По мере того как разрасталось производство, относительно небольшие инвестиции в исследования становились не роскошью, а необходимостью для сохранения гораздо более крупных вложений. Научно-технические отделы укомплектовывались инженерами и учеными, задача которых состояла в том, чтобы взглянуть на карандаш и его производство как на целый микромир и понять, как делать и улучшать карандаши. Существенная часть работы такой группы заключается в том, чтобы отвечать на любые вопросы и решать любые проблемы, которые возникают в производственных цехах или на рынке. Почему эта древесина расщепляется при затачивании? Почему кончики этих карандашей так легко ломаются? Почему карандаши пишут не так гладко, как у конкурентов?

Другая задача научно-технического отдела состоит в том, чтобы инициировать производство новой или «усовершенствованной» продукции и таким образом заполучить бóльшую долю на рынке. Идеи новых карандашей могут генерироваться в блокнотах инженеров, рождаться в мечтах президента компании или высказываться сотрудниками за обедом в рабочей столовой. Но, где бы они ни зародились, реализовать их можно только путем тщательного подбора материалов и разработки технологического процесса, способного обеспечить массовое производство. Если компания не хочет или не может инвестировать в новое оборудование, это серьезно ограничит ее возможности, необходимые для качественного изготовления новых карандашей, или вообще не позволит изготавливать их. А делать карандаши, не являющиеся лучшими на данный момент, равносильно поражению. История карандашей дает нам недвусмысленные уроки, полезные и сегодня.

В последние годы некоторые производственные отрасли захлестнуло явление, известное как «обратная инженерия»[715], когда «научные исследования и технические разработки» сводятся к тому, чтобы разобрать и проанализировать новый продукт конкурента и понять, как его скопировать. Но эта идея столь же стара, как сам карандаш. Такая практика приносит быструю выгоду, но в долгосрочной перспективе зависимость от чужой технологии может привести к упадку собственного производства и в конце концов к гибели компании. Хотя обратная инженерия может способствовать появлению мелких инноваций, их слишком узкое применение будет ограничивать компанию в развитии. Научно-технический персонал, который не занимался ничем, кроме анализа чужих карандашей, будет знать только то, как делать уже существующий продукт. И когда конкурент, опасающийся, к примеру, истощения источников сырья, начнет разрабатывать совершенно новую производственную технологию, в результате которой появится революционно новый карандаш (возможно, сделанный с применением недавно открытых материалов), секрет его производства будет загадкой, которую не удастся решить путем расчленения и анализа образца. Пытаясь разгадать секрет нового карандаша, компания-подражатель будет все больше и больше отставать от конкурентов — ведь на их чертежных досках к тому времени будет новая мечта президента, а используемый ими метод проектирования может включать в себя специальные ловушки для тех, кто копирует чужие изделия.

Сегодня большинство детей с одинаковой легкостью пользуются карандашами и компьютерами, и нам всем стоит так же нормально относиться к любому новому артефакту независимо от того, как он был изобретен. Даже если это не новая версия чего-то знакомого, все равно должен существовать какой-то старый артефакт, который поможет нам разобраться с устройством новинки. Таким образом, мы, конечно, не проникнем в свежайшие технологические секреты, но определенно сможем оценить артефакт как достижение, а также возможности и потенциал самого изобретения и производящей его отрасли. Хотя производство компьютеров развивается бешеными темпами, если не сказать больше, его динамика не слишком отличается от динамики карандашной промышленности. Вот почему приведенные выше пародии выглядят столь правдоподобно. И хотя техническая сложность может быть замаскирована кажущейся простотой и обыденностью артефакта, изучение его происхождения и истории разрушает это заблуждение. История одного-единственного предмета, рассмотренная во всех подробностях, может поведать о производственных технологиях и производителях больше, чем обширный обзор триумфальных достижений гражданского строительства, машиностроения, электротехники и прочих инженерных отраслей. Всеобъемлющее путешествие по истории инженерного дела оставляет мало времени на то, чтобы уделить хоть крупицу внимания многим важным деталям.

Хотя изготовление карандашей — это почти совершенная метафора инженерии в целом, а оно само является отличным показательным примером технологического развития, при этом существует длиннейший ряд прочих предметов, пристальное изучение которых дает нам возможность понять, как устроено все остальное в этом мире. Биолог Томас Гексли воспользовался куском мела[716], чтобы прочесть перед аудиторией из ученых и рабочих, которые занимались копанием колодцев, научную лекцию о микроорганизмах и геологии в связи с теорией Дарвина. Майкл Фарадей, читая курс для молодой аудитории в стенах Королевского института Великобритании, использовал обычную свечу, чтобы раскрыть перед публикой тайны химии, сказав при этом, что «ребенок, усвоивший эти лекции, знает об огне больше, чем знал Аристотель»