Карамба, или Козья морда - [30]

– Вот и ладно. – за спиной Хвата раздался голос Гориллы, – а то я на тебя грешить начал, думаю платину спер, а меня за лоха держит, комедь ломает. Даже в Думу не пошел.

В косых лучах заходящего солнца, в проеме ворот в черном смокинге и белых туфлях стоял, сияя, как новый пятак Горилла.

– Где нашел, покажи?

Не хотелось Хвату делиться радостью открытия, да деваться было некуда, иначе его могли заподозрить и обвинить в откровенном жульничестве, а это уже серьезно в криминальном мире.

– Вот, смотри куда исчезла платина, – и он постучал нам в дверь, – сюда.

– А как открыть ее? – спросил Горилла, – проводя ладонью по гладкой стене.

– Ее и открывать не надо, мы зайдем с другой стороны.

– Откуда? – удивился Горилла.

– Со стороны реки. Эти подземные ходы всегда имели выход к реке. Там и надо искать. Может быть еще платина в нем и находится, еще не успели продать. Пошли, запирай сарай.

Как только в замке провернулся ключ, Данила заблажил:

– Бежим отсюда?

– А Дионисий, они же его идиоты осквернят, еще чего доброго мумию продадут за границу, высказал я опасение, – давай лучше, закопаем вход в подвал, подземелье, пусть себе старик охраняет свои церковные книги. Он ведь сам выбрал свою судьбу, кто ему не давал выйти наружу.

– А Хват с Гориллой не найдут за это время вход в наш подземный ход?

– Нет, они будут его искать где-нибудь недалеко, метрах в тридцати, в крайнем случае, в пятидесяти, так что мы сто раз заделаем проход и выберемся отсюда.

Зря я уповал на свое везение и чужую глупость. Взяв лопату, мы в десять минут забросали вход в подземелье, утрамбовав его, и закрепив полусгнившими бревнами. Теперь, узнать, что подземный ход имел еще одно ответвление, можно было только расспросив нас. А болтать лишнее, никто из нас троих не собирался.

Периодически освещая себе путь фонариком, мы добрались до выхода из подземного лаза, погасили свечу м выглянули наружу. Хват с Гориллой стояли в десяти метрах от нас.

– Помнишь, пацаны и Фитиль здесь сидели, может кто из них был на шухере. Надо кусты осмотреть. Вдруг там подземный ход. Слазь туда Горилла.

– Но, я же в смокинге, первый раз в жизни одел, в Думу собрался?

– Куда?

– В Думу. Хочу, чтобы моим именем улицу назвали.

– А город не хошь? Тем более, лезь.

– Почему?

– Представь, вдруг, кто тебя увидит? Пойдет по городу трепать, мол, из кустов, вылез Горилла, в черном смокинге с бабочкой. Кто ему поверит? Никто. Так, что лезь, где-то здесь платина, я нутром старого барыги чувствую.

Последний аргумент, видно убедил Гориллу и он полез через кусты обновлять смокинг. Через минуту раздался его торжествующий крик:

– Есть, нашел!

– Платину, или ход нашел? – спокойно переспросил Хват.

– Ход нашел, ход!

– А я, что говорил? Меня стреляного воробья на мякине не проведешь? – Хват тоже пробрался через кусты. Из темноты мы внимательно смотрели на них, зная, что они нас не видят. Мы сидели как в мышеловке. Единственный шанс оказаться на свободе был в руках наших противников.

– Сторожи вход, а я схожу за фонарем, – приказал Горилле Хват. Да, умнее оказался Хват, чем о нем скажешь с первого взгляда.

Горилла подошел к входу в лаз и вытащил оттуда забытую сумку Хромого.

– Смотри, Хват, что я нашел? Это же сумка Хромого, ее весь город знает, он ее у индейца выменял. И книга какая то в ней. Как он мне надоел, Хромой, ты бы только знал Хват. Он и прошлый раз с алмазом, мне всю малину испортил, и этот раз в мой карман залез.

– Да, картина начинает потихоньку проясняться, мы с тобой предок человечества, выходим на верный след… Хромой… Хромой… вот не ожидал, – что – то усиленно обдумывая произнес Хват, – и раньше говорили мне, что он умный мужик. Да теперь вопрос открытым остается, успел ли он сплавить товар? По идее, – вслух рассуждал Хват, – при собственном весе в пятьдесят килограмм, утащить гантели весом в шестьдесят килограмм он не мог, силенок не хватит. Максимум что он мог сделать, это докатить их до берега и оставить здесь на входе или в воде. А забрать их должен был кто-нибудь второй. Кто здесь с утра проплывал? – вдруг как прокурор Хват резко спросил Гориллу.

– Пацанва, втроем – Макс, Данила и девчонка, вечно втроем по городу шатаются. Они проплывали и «новый русский» на катере. Все, больше никого.

– Кто-то из них и мог увезти платину, если она еще не в подземном ходе.

– Но ребята при нас садились на камеру, и в плавках все они были, а туды по тридцать два килограмма не сунешь.

– По-твоему платину увез «новый русский»? – то ли утверждая, то ли спрашивая, смотрел на Гориллу задумавшийся Хват.

– И блондинка на катере была для отвода глаз, она все время махала мне рукой, – горестно сказал Горилла.

– Да, твой вариант смотрится убедительно, но и Фитиля с ребятами со счетов не стоит сбрасывать.

– А сумка, вот же след Хромого?

– А записка, след Фитиля и пацанов?

– Полезли в подземный ход Хват, и их там на ощупь найду, – что имел в виду Горилла, гантели или нас, мы не знали, но мы на всякий случай отползли подальше.

– Нет, Горилла, стены там плохо укреплены, обвалиться может, – с сомнением покачал головой Хват, – я пожалуй пока схожу за фонарем и заодно подумаю, а ты стереги вход.