Карачун - [20]

Шрифт
Интервал

— Но что же мне делать с ним? — поинтересовался Колин.

— Я немного провожу тебя, — сказал Сапожник, сидевший чуть ближе других, и взял Колина под руку. — Пройдёмся, я всё тебе расскажу. Старуха с веретеном и прялкой — моя царственная бабушка. Она воистину добрая и почтеннейшая доисторическая душа…

Колин переступил порог мастерской и, признаться, с некоторым облегчением выбрался наружу. Сапожник, пропустив его вперёд, проследовал за ним. Случайно оглянувшись, Колин обнаружил, что все без исключения стулья в мастерской опустели, а само место дышало теперь поразительной тишиной, словно старый церковный погост.

Теперь Сапожника было не узнать. И в разговоре, и в жестах, и во всём поведении его вдруг проявился невероятно вежливый — чтобы не сказать полный условностей — чопорный маленький человечек. По дороге он выдал Колину исчерпывающе подробную информацию, которая могла тому понадобиться в скорой борьбе с хитроумными феями, и сопроводил свои речи любезным подарком в виде удивительно изящного сапожного шила.

Они шли довольно долго, и Колин даже удивился тому, что силы ещё не совсем покинули его. Наконец Сапожник сказал:

— Я вижу, сэр, восход уже близится. Пора мне возвращаться к моим трудам. Как только солнце поднимется, вы сразу сообразите, куда попали.

Он свернул в сторону и в нескольких ярдах от тропинки, по которой они двигались, нырнул в растворённую дверь какого-то одиноко стоящего дома. В тот же миг все окрестности наполнились звуком мягкого постукивания трёх сотен и тринадцати сапожных молотков. И, верно, у каждого сапожника была своя маленькая свечка, укреплённая в дырке стула, на котором сидел и работал мастер…

Пока Колин с изумлением прислушивался и вглядывался в картину коллективно возобновлённого сапожного труда, из-за горизонта показался край солнца, и домик, у которого он теперь очутился, белый и мирно спящий, показался ему смутно знакомым. Мастера-сапожники, их огоньки, их стулья и инструменты — всё исчезло. Только в голове Колина продолжал биться жилкой на виске звонкий перестук маленьких молоточков, который постепенно сложился в загадочные, неровные слова песенки, похожей, быть может, на эту. И пусть в ней каждая строчка спешит, спотыкаясь, подпрыгивая и постукивая, к своей простенькой рифме и звучит не слишком связно и гладко, но это не лишает текст смысла.

Итак, в голове Колина звучало:

Эй, рыцарь, мастер-рыцарь сапожных дел!.. э‑гей!..
Стучи легко и быстро, обрезывай, прокалывай,
простёгивай, промалывай, проветривай и шей!
К седьмому дню недели большой отец… дзил-дзилл!..
больной, сойдя с постели, ботинки попросил —
к порогу! В дорогу спешит что было сил!
Скорей беги, э‑гей!.. э‑гей!..
Ах, фея, злая крошка, пришёл тебе конец!
С улыбкой нехорошею сняла свои сапожки ты —
легчайшие, несношенные… бенн-ц!..
Увы, подруга милая, малюсенькими ножками
над Озером болтать
слегка поторопилась ты:
не стоило их в воду окунать!
Наступишь там, где скользко, да полетишь на воске
по скалам, не по воздуху, и — ш‑шасть!..
Да как тут не упасть: за сыном — вот напасть! —
похищенным из дома, дорогою знакомою
идёт отец, разгневанный вконец!
Увы, такая страсть!
Не жди теперь спасенья!.. а значит, в день рожденья
на камни и ракушки грозит посадка… бам-м!..
Беда тебе, старушка: не сможешь из ловушки,
из маловодной лужицы сбежать в луга к цветам.
Испивши Карачун… как ни старайся… вдруг… — бух-х!..
по лунному лучу удрать — ан нет, испустишь дух!
Кузнец-молотобоец, суровый Искроглаз
подковывает враз и страхи тёмной ночи,
и сонных водяных… вж-жик!.. и чёрных псов, и прочих
зверушек, пожесточе…
Решительный мужик!.. чурр-р!..
Ему всегда задача по плечу…
Не ускользнуть вам тоже — весёлый час настал! —
пристёгиваем кожу к русалочьим хвостам.
И домовым беспалым пристроим пару ног… хок-к!..
Чтоб без больших тревог, и ссор, и перепалок,
не скалясь и не хмурясь, по трубам и подвалам
они гуляли тихо, как крот или кротиха,
как смирная крольчиха, лежали бы, зажмурясь —
и зубы на замок!..
Но волей Всемогущею нам не обуть идущего
дорогою нехоженой без Бремени Костей,
без тёплой ризы кожаной, из глины необожженной,
светясь душой обоженой, по огненной черте —
путём воды и камня — в одеждах белотканых
к последней, к смертной высоте…

Так странно и неожиданно серьёзно закончилась таинственная песенка в сознании Колина, прежде чем настойчивые звуки дружных молоточков в его голове замерли и словно освободили его от невероятного внутреннего напряжения последних дней…

Он увидел, что стоит на лугу с наружной стороны собственного фруктового сада в Девоншире, держась за ограду.

Глава двенадцатая

Шило и воск

Настал вечер. Солнце садилось над морем в безоблачном небе, расточая золото по всей округе. Колин подошёл к побережью чуть правее дома, западнее — ближе к заходящему светилу…

Отлив ещё не закончился, и большие открытые пространства песка и гальки лежали, поблёскивая в свете вечерней зари. Эта полоса обнажившегося дна соединяла скалистый берег и группу мелких коралловых островков, обычно разделённых в пору морского прилива. Теперь же торопливые ручейки, бесчисленные струйки и потоки бежали мимо них, спеша догнать свою родительницу-воду — большую, величественную и древнюю.


Еще от автора Джордж Макдональд
Донал Грант

Другие названия: The Shepherd's Castle.В этом романе шотландского писателя Джорджа Макдональда пойдет речь о верном друге, пастухе, поэте и учителе Донале Гранте. Расставшись с мечтами о своей первой любви, Донал идет в мир в поисках работы и своего призвания. Его ждут новые места, новые ученики, новые друзья и недруги, множество самых разных событий и приключений, новые стихи, новые откровения и мысли о Боге и Его истине и, конечно, новая любовь. В этой книге есть и неспешные разговоры, и страшные тайны древнего замка, и старинные легенды, и яростные перепалки — что называется, «жизнь, смерть и духовный смысл».


Легковесная принцесса

"Невесомая принцесса" — сказка классика английской литературы Джорджа Макдональда, который своей добротой и мудростью оказал огромное влияние на христианских писателей XX века.


Принцесса и Курд

"Принцесса и Курд" вместе с "Принцессой и гоблином" образует сказочную дилогию, принесшую Макдональду славу. Эта дилогия по праву считается высочайшей классикой детской литературы. Не стоит забывать слов Макдональда: "Я пишу не для детей, но для тех, кто невинен и искренен как ребёнок, пять ли ему лет, пятьдесят ли, или семьдесят пять". Сказки Макдональда - чудные философские притчи, простые и мудрые истории. Не лишне будет почитать их и взрослому. Перевод с англ. А. Фредерикс, Ю. Стегаев.


Сэр Гибби

Роман замечательного шотландского писателя, поэта Джорджа Макдональда (1824–1905), рассказывающий о жизни маленького немого беспризорника сэра Гибби Гэлбрайта. Светлое, трогательное повествование о дружбе, вере, послушании, чистоте, самоотверженности, подлинном благородстве, поэзии и любви к Богу и ближнему.Трудно найти другую книгу на английском языке, которая так же ясно, с такой же силой воображения описывала бы скрытое величие и героизм повседневной земной жизни, как «Сэр Гибби». Любую вещь можно потрогать, взвесить, сфотографировать, но мысль, пробудившую ее к жизни, можно показать лишь с помощью поэзии.


Страна Северного Ветра

Мальчик по имени Алмаз живёт в маленькой комнатке над конюшней и спит на стоге сена. Однажды вечером ему является прекрасная и таинственная женщина, которая называет себя Царицей Северного Ветра из далёкой сказочной страны. Алмаз соглашается полететь вместе с ней, и для него начинается настоящее приключение. Царица Северного Ветра иногда предстаёт в образе волка, иногда в образе звезды, иногда она огромная, иногда крохотная…. Но всегда смелая и сильная, невероятно мудрая и правдивая.К. С. Льюис, автор знаменитых «Хроник Нарнии», так говорил о Джордже Макдональде: «Лучше всего он пишет в жанре фэнтези, использующей и аллегорию, и мифологию.


Потерянная принцесса

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
Закари Ин и Император-Дракон

Закари Ин ничего не знает о Китае. В школе преподают только западную историю и мифологию, а мама-китаянка не любит говорить о своем прошлом. Самое время пройти экспресс-курс, потому что маму Зака похитили демоны, которые пытаются открыть портал в подземный мир, а дух Первого императора Китая вселился в его очки дополненной реальности и комментирует все происходящее. Теперь у Зака есть всего четырнадцать дней до наступления Месяца Призраков, чтобы на пару с одним из самых печально известных тиранов в истории добраться до Поднебесной, украсть могущественные артефакты, сразиться за мир смертных и спасти маму.


Дети каменного бога

Отправляясь хоронить надежды на самую бесперспективную окраину империи, Гайрон четвертый сын из дома Рэм даже не подозревает какую долю ему, на самом деле, уготовила безжалостная судьба. А пока он решает проблемы, бесполезной на первый взгляд провинции, империя начинает трещать по швам. Иллюстрации в произведении подобраны автором.


Твари в пути

Пески и ветра, ифриты и джины, сокровища самого султана, и даже таинственный орден ашинов — полный тайн и загадок восток отнюдь не желает выпускать Ильдиара де Нота из своих жарких объятий. Чтобы вернуться домой, ему придется внимать голосам Пустыни и научиться играть по ее правилам. В то же время по следам отправленного в изгнание магистра отправляется его бывший оруженосец, а ныне — друг и соратник, сэр Джеймс Доусон, которому в его предприятии помогает старозаветный паладин Прокард Норлингтон. Но, на свою беду, рыцари делают остановку старом придорожном трактире, двери которого ведут вовсе не туда, куда бы хотелось его постояльцам. Теперь их путь лежит через Терновые Холмы — серый и безрадостный край, где живые люди лежат в присыпанных землей могилах, в небесах кружат желто-красные листья, а меж кустов колючего терна и цветущего чертополоха бродят опасные и вечно голодные твари…


Вольный Флот - Энциклопедия

Сборник материалов по миру Вольного Флота. Страны, народы, расы, мелкие рассказы, не касающиеся основного повествования.


Беглец [или "Не хочу быть героем"]

Маленький боевик в стиле меча, магии и черного плаща. Автор постарался максимально избежать ляпов и очевидных несуразностей. Надеюсь получилось.


Волшебник в Мидгарде

Сын легендарного «чародея поневоле» Магнус — это, что называется, оригинальное слово в искусстве Высокой магии!Есть, знаете, масса чародеев, бродящих из мира в мир во исполнение своей высокой миссии... а вот как насчет волшебника, что бродяжничает В ПОИСКАХ этой самой миссии — а найти ее ну никак не может?..Есть, знаете, просто куча магов, готовых сей секунд пустить свое искусство в ход во имя благого дела... а вот как насчет волшебника, что во имя благого дела чародействовать КАК РАЗ НЕ НАМЕРЕН?..Это — блистательный сериал Кристофера Сташефа.Самая забавная смесь фэнтези и фантастики, невероятных приключений и искрометного, озорного юмора, какую только можно вообразить.Вы смеялись над славными деяниями «чародея поневоле»? Тогда не пропустите сногсшибательную сагу о странствиях ВОЛШЕБНИКА-БРОДЯГИ!