Кара за хебрис - [42]

Они замолчали. Минералка кончилась. Кофе остыл.

– Хельда все еще там? – спросил Арвал. Нолан кивнул. – А дети?

– Твои уже выросли.

– Мои? Значит, она вышла замуж еще раз?

– Да.

– Хорошо, – Арвал кивнул.

– За Бартона, – добавил Нолан.

– Хорошо.

И снова молчание… Корра улыбается где-то в глубинах памяти. Все они улыбаются, и Арвал улыбается им в ответ.

– Что-то не так? – спросил Нолан.

– Да нет, – пожал плечами Арвал. – Просто с годами все плохое почему-то забывается. И остается лишь… – он улыбнулся. – Остаются лишь улыбки. Понимаете?

– Вы еще не так стары, мистер Арвал.

– Может быть, – согласился он. Снова вспомнил Корру. – Моя последняя жена как-то спросила: сколько у тебя было женщин? Я сказал, что не помню. И она сказала: хорошо. Тогда мне было… Кажется, тридцать шесть. Да, – Арвал позвал официантку и попросил еще одно кофе. – Так о чем я? – он посмотрел на бывшего капитана. – Ах да, про жену. Так вот. Прошло пятнадцать лет, и она спросила меня: когда ты последний раз был с женщиной? Я снова сказал, что не помню. Но она уже не сказала «хорошо». Она уже ничего не сказала, – Арвал улыбнулся. Ни грусти, ни радости. Просто улыбка. – И знаете, капитан, кого я вспомнил в тот день?

– Прис?

– Именно, – взгляд Арвала стал далеким, блуждающим где-то на пыльных задворках памяти. – Даже странно, – сказал он. – У меня было так много женщин, а вспоминаю я только одну. Не первую, не последнюю. Просто одну. И порой мне кажется, что никого кроме нее и не было. Понимаете? А все остальные лишь вариации, образы, в которых я находил нечто принадлежащее ей. И тот далекий разговор, капитан, когда вы сказали, что знаете меня лучше, чем я сам. Может быть, вы были правы. Последнее время мне действительно кажется, что я совсем не знаю себя. Все эти памятники, строения, шедевры, которые я создал, – все кажется каким-то ненужным, лишним. Теперь куда важнее кажется осознание близости кого-то рядом. Кого-то, кто тебе по-настоящему дорог. Кто смеется вместе с тобой и грустит, кто понятен тебе так же, как ты понятен ему, кто готов прощать тебя и кого готов прощать ты, с кем можно стареть, глядя друг другу в глаза, и не бояться морщин. А все остальное лишь камень, лед, которому нет дела до своего создателя. И все так просто… Даже слишком просто… Но, к сожалению, необратимо, – Арвал посмотрел на бывшего капитана. – Я утомил вас?

– Нет.

– Хотите посмотреть памятник доктору Милту? Думаю, это последнее достойное творение, которое я создал здесь.

– Бартон тоже так думает.

– А что думаете об этом вы?

– Думаю, вам нужно сменить обстановку.

– Значит, Бартон хочет, чтобы я вернулся?

– Помните «золотую зажигалку», мистер Арвал? Помните, что сказали мне, когда бежали с Крита?

– Иногда это единственное, что остается?

– Именно.

– Нет.

– Такова ваша жизнь, мистер Арвал.

– Я ее не выбирал.

– Ложь.

– Хотите сказать, что я вру самому себе?

– Вы сами это только что сказали.

– Но я не хочу этого.

– К сожалению, иногда бывает поздно что-то менять. Там, на Афине, много-много лет назад, возможно, у вас и был шанс, но не сейчас.

– Вы же знаете, что выбора не было.

– Был, – Нолан грустно и устало улыбнулся. – Вот видите, мистер Арвал, я все еще знаю вас лучше, чем вы сами себя.

– Так помогите мне.

– Я помогу вам, забрав вас с этой планеты.

– Я останусь здесь.

– Почему?

– Потому что я устал бегать.

– Тогда возвращайтесь.

– На Афин?

– На Крит, мистер Арвал. На Крит. Разве вы еще не поняли, с какой планетой связана ваша жизнь?!

– Я ухожу.

– Куда, мистер Арвал?

– Не знаю. Мне все равно.

– Снова ложь.

– Плевать!

– Есть лишь один путь.

– Вы хуже, чем доктор Милт!

– Мне не поставят памятник. А вот вам, может быть, да, но не на этой планете, – бывший капитан улыбнулся. – Давайте сделаем так, мистер Арвал. Сейчас вы выйдете на улицу. Подумаете. А потом либо вернетесь за этот стол, либо забудете обо всем, что я вам сказал, и продолжите жизнь здесь.

– Я не вернусь.

– За этот стол или в свою пустую квартиру?

– Не важно, – Арвал вышел на улицу. – Все уже неважно.

Опустив головы, прохожие шли мимо него. Автомобильный поток переливался десятками цветов и сотнями оттенков. Молоденькая официантка, облокотившись о барную стойку, с кем-то мило беседовала по телефону. Ее темные глаза то вспыхивали, то гасли. На губах играла мимолетная улыбка. И она, наверное, была счастлива…

Глава вторая

Афин. У каждой истории есть начало и конец. Безгранична лишь жизнь. Безбрежна. А человеческая судьба – она всегда заперта в рамках отведенного ей времени и обстоятельств. Вернемся назад? На пару десятков лет? В момент, когда эта подошедшая к концу история еще только начиналась. Слышите шум волн? Слышите крики чаек? Желтый песок тянется узкой прибрежной линией за горизонт.

– Мистер Арвал! – кричит доктор Милт, спускаясь по отлогому склону. – Мы познакомились с вами вчера, в баре. Помните?

– Смутно, – Арвал улыбается. – Кажется, с вами еще была женщина. Фрея.

– Да. Вы танцевали с ней. Помните?

– Я?!

– Ну да. Ваша девушка еще закатила вам скандал и все такое…

– Ну, дела!

– Это у вас серьезно? С вашей девушкой?

– Не знаю. А что?

– Да так… Просто я навел кое-какие справки… Оказывается, вы – гений, молодой человек.