Капканы на баранов - [73]

МакКонел всем своим весом придавил капитана к палубе. Придерживая левой рукой его руку с ракетницей, правой он бил капитана по лицу, а когда тот, завывая от боли, все-таки выронил свое оружие, МакКонел схватил ракетницу, приставил ее к лицу своего противника и спустил курок.

Я в ужасе перевернулся на спину и лежал, глотая ртом воздух, которого так не хватало, и глядел в небо. Мне не верилось, что все это происходит со мной. Весь этот чертов кошмар – непомерная расплата за столь короткое время, проведенное с самой очаровательной девушкой в моей жизни на фоне шелеста пальм и шума морского прибоя. Пусть так, но увидеть, как лицо человека в одно мгновение превращается непонятно во что – это уже слишком. И, словно пытаясь убедиться, что мне все это не показалось, я снова заглянул вниз.

Нет. Не показалось. Я увидел, как МакКонел с чувством выполненного долга встал с мертвого тела капитана нашего катера и растер по лицу брызги крови своей окровавленной веснушчатой рукой. Он отбросил пустую ракетницу в сторону и скрылся из виду, спустившись в кают-компанию. Очевидно, пошел доламывать дверь в гальюн. И начавшие доноситься оттуда звуки, сопровождаемые отборной руганью, подтвердили мое предположение.

Я свесился еще сильнее и смог увидеть эту картину. За его спиной полыхал огонь, и из-за дыма почти ничего невозможно было разглядеть. Но это неудобство не являлось для МакКонела серьезной помехой. Он был машиной для убийства, и в тот момент его целью был я.

Я! Эта мысль вдруг отрезвила меня. Нельзя было бездействовать.

Вспомнив, что катером никто не управляет, я поднялся на ноги и посмотрел вперед. Мы довольно быстро и уверено приближались к острову с трансформатором и антенной. Расстояние между нами и берегом неумолимо сокращалось. Но хуже всего было то, что вдоль берега этого островка тянулась полоса рифов, над которыми вода вспенивалась, превращаясь в белые барашки.

Я не знал, что делать и как управлять этой посудиной, но схватился обеими руками за широкое колесо штурвала и принялся крутить его влево, в глубине души понимая, что уже поздно. Кроме того, как только я резко крутанул штурвал, это послужило для МакКонела сигналом к тому, что он занимается пустой тратой времени, и меня следует искать уже не запертым в гальюне, а на капитанском мостике.

– Я знаю, где ты, Эрик! – проорал он снизу. – А еще я знаю, что это ты специально вывесил табличку на двери Горста Тиссена обратной стороной. Думал, тебе это так просто сойдет с рук? Все, что мне нужно теперь – это выпустить тебе кишки, потушить пожар и выйти на этой посудине подальше в определенный квадрат, где меня подберет другое судно!

Затем снизу раздались звуки приближающихся шагов. Я увидел, как задрожала лестница, когда он стал подниматься, держась за поручни. Но я не двинулся с места. Просто отпустил штурвал и повернулся к лестнице. Затаил дыхание и приготовился к встрече со своим будущим убийцей. А через мгновение перепачканный в крови рыжий шотландец с перекошенным злобой безобразным лицом выпрямился передо мной в полный рост.

– Все, Эрик… Хватит… Пора заканчивать!

Я лишь нервно сглотнул подступивший к горлу ком, потому что, в этот момент действительно уже было поздно что-либо предпринимать.

Катер на полном ходу налетел на риф.

Помню, как меня словно сорвало с места, где я стоял, больно ударило боком об поручень и швырнуло через него метров эдак на восемь по ходу движения. Зависнув в полете, как в невесомости, я краем глаза увидел, что МакКонел повторил мой полет по широкой дуге, только с большим радиусом. Как он упал в воду, я уже не видел, потому что мне самому было не до этого. Больно ударившись об воду, я, помимо всего прочего, напоролся левым плечом на что-то острое. Скорее всего, ободрал его об окаменевшие кораллы, и это причинило мне ужасную боль. Удивительно, как мне повезло не сломать при этом шею или не пробить голову. Зато я вдоволь наглотался воды и едва не захлебнулся, а потом на меня посыпалось все, что во время столкновения слетело с катера. Я слышал ужасный скрежет металла, звук, с которым взорвались топливные баки, и шипение, с каким этот огонь тушила вода. Но если сами обломки тут же перестали гореть, то разлившееся топливо и масло продолжали полыхать.

Я старался не обращать внимания на боль в плече, но видел, как вода вокруг меня окрашивается в красный цвет, и продолжал молотить руками и ногами. От соленой воды руку пекло огнем. Но я плыл, пока не почувствовал, что могу встать на ноги. Тогда, с трудом ступая по песчаному дну и дико озираясь по сторонам, я поплелся к берегу.

Через несколько минут я уже вышел на песок и без сил опустился на колени. Чувство опасности заставило заорать во всю глотку:

– На помощь!!!

Но никто не откликнулся и не прибежал на мой зов. Только трансформатор продолжал монотонно гудеть, спрятавшись за зеленой листвой.

– Помогите!!! – снова прокричал я. – Кто-нибудь!!! Пожалуйста!!!

Но и на этот раз ответом мне было гудение трансформатора, из чего я сделал неутешительный для себя вывод, что остров был необитаем. Иначе кто-нибудь да отреагировал бы на такой ор.