Капкан для Викинга - [70]

Кирилл Олегович пригласил Милу в свой кабинет и даже предложил кофе. Ароматный эспрессо был бы очень кстати, но Мила отказалась, боясь снова оказаться жертвой отравления. Пока Кирилл Олегович возился у кофемашины, она с любопытством рассматривала его кабинет, единственное место в доме, кроме спален, которое Викинг не показал. Здесь все соответствовало своему хозяину — простота классики за баснословные деньги: мебель из редкой породы дерева, названия которой Мила не помнила, но точно знала, что это она, поскольку видела в одной телепередаче, обтянутое тугой кожей глубокого изумрудного оттенка кресло, мраморные колонны, поддерживающие столик для корреспонденции, шкафы, забитые фолиантами. Даже на письменном столе не было простой ручки или блокнота, только позолоченный канцелярский набор с перьевой «Паркер» и чернильницей.

— Так о чем ты хотела со мной поговорить, Людмила? — садясь за свой стол, спросил Кирилл Олегович.

— Я хотела бы принести извинения за свое поведение на праздничном ужине, — ответила Мила.

— Принести извинения?! Извинения?! — взревел Кирилл Олегович. — Ты хоть понимаешь, как опозорила моего сына? В какое положение поставила меня перед гостями?

— Понимаю, именно поэтому приношу свои извинения. Мне жаль, что ваши гости могли плохо обо мне подумать, тем более что вы собрали таких важных персон.

— Да. Важных. Тебе до них, как до луны!

— Но, дорогой свекрушка, вы обязаны меня простить.

— Вот как?! С чего вдруг?!

— Ведь именно благодаря вам я опозорилась перед всеми этими шишками. Дорогой свекрушка, я родилась не вчера и прекрасно поняла, каким образом сумела захмелеть с трех бокалов вина. Вы так нахваливали букет, а я в своем бокале почувствовала сильную спиртовую отдачу. Коллекционные вина могут иметь такой вкус?

— Ты не разбираешься в хороших винах. У твоего отчима есть деньги и он ни в чем тебе не отказывал, но сам не уделял тебе время, а мамаша была такой же плебейкой, как и ты. Никто не думал о твоем воспитании, о том, чтобы привить тебе хороший вкус, манеры…

Мила едва не захлебнулась гневом. Она могла стерпеть личные оскорбления, но за отчима и тем более маму готова была порвать любого. Ей потребовались все силы, чтобы не сорваться на мерзкого старикашку, а он добивался очередного скандала.

— Я не стану с вами спорить и доказывать обратное, — переведя дыхание, сказала Мила. — Ограничусь лишь тем, что вы не правы. Уважаемый свекрушка, давайте прекратим весь этот фарс. Я знаю, что вы опоили меня на ужине, чтобы рассорить с Костей, но у вас ничего не вышло. Думаю, что вам стоит умерить свой пыл и наконец меня принять.

— Принять тебя? — Кирилл Олегович скривился, как от кислого лимона. — Ты не пара моему сыну. Он наиграется с тобой и бросит, как поступил с Лидочкой.

— Нет, не бросит. И наши отношения с Костей не имеют ничего общего с его связью с Лидой.

— Какая самонадеянность!

— Но почему?! Почему вы не считаете меня достойной Кости? Я, как и он, дипломированный юрист. Как и он, не испытываю нужды в деньгах. Как и он, окончила престижный вуз. Чем я не подхожу?

— Ты вульгарна! Нахалка и выскочка! Уже того, как ты смеешь меня называть…

— Свекрушкой? Ну так это я любя, — не удержалась от ехидства Мила, но тут же пожалела об этом, поймав яростный взгляд Кирилла Олеговича.

— Ты не пара моему сыну, повторяю!

— Как я уже сказала, сегодня я пришла за миром. Вы сильный и достойный соперник, но мне не нужна война. Я люблю вашего сына. Люблю всем сердцем. Я сделаю все, чтобы его осчастливить. Обещаю, что буду ему самой лучшей женой. Разве не этого должен желать отец для сына?

— Думаешь, я куплюсь на твои речи? Оставь моего сына по-хорошему, не то…

— Угрожаете? Я бы вам не советовала, свекрушка. Вы опасный и влиятельный человек, но у меня есть не менее сильный отец. Я бы не хотела прятаться за его спину, но если придется…

— Вот как ты заговорила. Папочкой угрожаешь? — усмехнулся Воронов-старший и откинулся на спинку кресла. — Это мне нравится. Это говорит, что ты меня боишься.

— Повторяю, я знаю, что вы достойный и очень опасный враг. Но и я не так проста, вы же это понимаете. От Кости я не отступлюсь. Чего бы мне это ни стоило. Примите наши отношения! Оставьте нас в покое! Давайте заключим пакт о ненападении.

— Людмила, ты ничего не можешь мне сделать. Твой единственный козырь против меня — это факт того, что я в свое время подставил Алису. Но тут ты в таком же положении, как я. Проговоришься об этом сыну — я поведаю, какая ты на самом деле лицемерная интриганка.

— Знаете, дорогой свекрушка, у моего обмана есть срок годности. Костя простит мне это. Я сама ему все расскажу, когда придет время, а вот ваш поступок он никогда не примет.

Лицо Кирилла Олеговича исказила отвратительная гримаса. Он понимал, что девчонка говорит истину. Если сын после ее позора на ужине остался с ней, значит, все серьезнее, чем было с Лидочкой. И если мерзавка позволяет себе дерзить, значит, уверена в Костиных чувствах. А раз так, сын действительно может простить Милины выкрутасы.

— Ты зарываешься, Людмила, — неожиданно тихо проговорил Кирилл Олегович. Это было так пугающе, что Мила непроизвольно съежилась. — На твоем месте я бы поберегся.