Капкан для бабочки - [8]

– Это ваша вещь?

– Разумеется.

– Очень хорошо. Дело в том, что на статуэтке были найдены частички шерсти… Точнее, пуха, который по цвету точь-в-точь совпадает с цветом перчаток. Конечно, это предстоит установить экспертам, но я почти уверен, что статуэтку убийца держал именно рукой в этой перчатке.

Взгляд у Кики был, наверное, крайне растерянный. Он что, подозревает ее? Однако хватка у этого типа! А внешне не скажешь – тюфяк тюфяком, неухоженный, вялый, как мешок с отрубями.

Не зря Кики сразу почуяла исходящую от него угрозу. Оказалось, совсем не зря…

– Я не ношу перчаток! Я не надевала их с прошлой зимы, когда ударил мороз минус тридцать.

– Но они лежат у вас на тумбочке, – возразил Раменский.

– У меня много чего лежит на тумбочке. Видите, там даже телепрограмма за июнь…

– Хотите сказать, вы неряха?

Кики вспыхнула. Ее нельзя назвать неряхой… Просто она много работает и, честно сказать, не придает огромного значения уборке.

Ну да, дома у нее небольшой… творческий беспорядок. Повсюду валяются фломастеры, бумага, компьютерные диски с проектами, журналы, книги, кофейные чашки, видеокассеты… Под кроватью Кики однажды нашла упаковку из-под жареного арахиса, которая валялась там четыре месяца. Да, стремление к чистоте – не самая сильная черта характера, но, в конце концов, это ее дом, и никто не имеет права делать ей замечания, даже майор!

– Можете называть меня как угодно, – сказала она, пытаясь не наорать на трамвайного хама Раменского. – Я не надевала перчатки около года и могу подтвердить это под присягой.

– Не торопите события, уважаемая. Вполне возможно, у вас все впереди.

– Вы хотите сказать, что это я убила его? – Кики решила высказаться прямо.

– Я пока ничего не хочу сказать. Кира Сергеевна, вы понимаете, что обстоятельства складываются, мягко говоря, не в вашу пользу?

Нет, она ничего не понимала. Господи, как получилось, что она вляпалась во все это? От истории с трупом дурно пахло, и теперь Кики понимала почему.

Они попытаются повесить все на нее. Так всегда бывает, не зря она смотрела столько криминальной хроники в то время, когда нормальным девушкам полагалось заниматься сексом со своим парнем или мирно спать в собственной постели.

Убийство произошло в семь тридцать. Как раз в то время, когда она должна была приехать домой. Слишком тонко, слишком близко подошло к ней это убийство, не только в пространстве, но еще и во времени… Стоп! Но она приехала гораздо позже. Авария, слава тебе, Господи!

Авария.

Она приехала домой гораздо позже именно из-за аварии. Кики подняла на Раменского радостные глаза. На месте происшествия они проторчали больше двух часов. Значит, у нее есть алиби, нерушимое и неоспоримое, запротоколированное симпатичными гаишниками. В то время, когда Матвеева ударили статуэткой по затылку, она торчала на Каширском шоссе в присутствии нескольких свидетелей.

– У меня есть алиби, – заявила она с превосходством в голосе.

«Что, съел?» – прочел Раменский в ее взгляде.

– Что вы говорите? Послушаем, это очень даже интересно.

Кики со смаком поведала о ДТП на Каширке, еле сдерживая распиравшую ее радость. Майор мрачнел на глазах и теперь снова казался стопроцентным тюфяком.

«Маленькая дрянь!» – прочла Кики в его взгляде.

– Коля, проверь информацию. Андрей, отойдем на минуточку.

Пока Раменский шептался с оперативником, Кики выкурила сигарету. Дрожь сотрясала все ее тело, сигарета плясала в пальцах.

Черт возьми, что происходит? Почему этот незнакомый тип был убит в ее доме, именно в то время, когда она должна была оказаться дома? Что это, случайное совпадение или хитроумный расчет?

Ее мысли прервал голос Раменского, в котором едва заметно вибрировали нотки разочарования. Атмосфера вокруг накалилась до предела, и Кики вдруг ясно ощутила, что чувствуют хищники, упустившие добычу.

– Кира Сергеевна, а теперь повторим все для протокола.

Весь следующий час Кики, едва шевеля губами, рассказывала эту историю в очередной раз, а Раменский с ехидным блеском в глазах в очередной раз задавал вопросы. Тем временем оперативник по имени Андрей дозванивался в ГАИ.

К полуночи все было ясно. И хотя Кики уже морально приготовилась провести ночь в камере, никто не стал ее задерживать. Видимо, тех гаишников все-таки нашли и ее алиби подтвердилось.

Ее торжеству не было предела, и даже накопившаяся усталость отступила и поблекла. По крайней мере на сегодня от нее отстанут.

Вскоре менты убрались, тело увезли, супружеская чета из соседней квартиры попыталась было сунуться к Кики с расспросами, но она без зазрения совести вытурила их.

Наконец-то она одна! Но – в разоренном доме, насквозь пропитанном запахом крови, смерти и чужим сигаретным дымом. Кики устало села на ставший уже привычным стул посреди прихожей, вытянула ноги и наконец разрыдалась, закрыв лицо руками. Плакала она долго, сладко, выплескивая страх и панику.

И тут в дверь постучали. Она подскочила, рванулась к двери и приникла к дверному «глазку». На лестничной площадке в гуще темноты кто-то стоял, и Кики струхнула.

Неужели вернулся убийца?

Паника сдавила горло холодными липкими пальцами. Кики сглотнула. Она нашарила глазами единственное, что могло сгодиться в качестве оружия. Маникюрные ножнички. Как жаль, что злополучную статуэтку забрали менты! Ее способность проделывать дыры в черепах уже хорошо известна.