Капкан для бабочки - [10]

На тротуаре стоял молодой парень и разговаривал по мобильному телефону. Когда он увидел Кики, глаза его округлились, и он шагнул к ней.

– Не трогай меня, ублюдок! – в панике закричала она и запустила ему в голову сумкой.

Реакция у парня оказалась молниеносной. Он увернулся от летящей в лицо сумки и обезоруживающе улыбнулся.

– Все в порядке, – заговорил он торопливо. – Те двое уже в милицейской машине, успокойся. Я не сделаю тебе ничего плохого.

Как выяснилось, Стас – а это был именно он – ехал в машине по переулку и вдруг увидел, как двое громил держат отчаянно вырывающуюся девчонку. Он моментально затормозил, выхватил монтировку, которая всегда лежала у него на полу под сиденьем, и выскочил на улицу. Рассказывал Стас об этом неохотно, и у Кики никогда не получалось вытянуть из него все подробности той истории. Но, как можно было предположить, он вырубил мужиков, перенес Кики в машину и вызвал на место происшествия милицию.

Потом он отвез Кики домой. Надо отдать Стасу должное: вел он себя предельно корректно, не пытался завязать знакомство, выцыганить телефончик и вообще всю дорогу до ее дома помалкивал. Кики же тихо плакала на заднем сиденье и никак не могла прийти в себя от пережитого шока.

Видимо, он, этот самый шок, послужил причиной ее неадекватного поведения. Она пригласила Стаса подняться и выпить кофе. И это после того, как двое громил пытались ее изнасиловать! Никакого чувства самосохранения, честное слово!

Глаза у Стаса слегка округлились, но он принял ее предложение.

Разумеется, до кофе дело так и не дошло. После неожиданного спасения у Кики слегка помутилось в голове, и ей отчаянно захотелось отблагодарить этого славного парня. А еще она поняла, как прекрасно жить, ведь меньше часа назад ее жизнь буквально висела на волоске…

Такого бурного секса у нее еще никогда не было. Они оторвались друг от друга только под утро и моментально уснули, утомленные. Кофе они выпили только ближе к обеду, когда проснулись.

С тех пор прошло три года, а они все еще были вместе. О совместной жизни речь пока не велась, поскольку оба, и Кики, и Стас, чрезвычайно ценили одиночество и собственную независимость.

Кики отъехала от дома, бесцельно покружила по улицам и вскоре повернула по направлению к проспекту Мира, где жил Стас. По дороге она еще раз набрала его номер, но безрезультатно.

Это было хуже всего – остаться глубокой ночью наедине со своими проблемами. Тяжелые мысли беспокойно метались в голове, и унять их Кики не могла.

Перед глазами то и дело всплывало воспоминание о том, как она увидела труп на полу.

Кто был этот человек и каким образом он очутился у нее в доме? Кто убил его? Почему убили именно здесь, в Кикиной квартире? Неужели она имела к Матвееву какое-то отношение, сама того не подозревая?

Вопросы, вопросы… И ответа не было ни на один из них.

Занятая размышлениями, Кики не заметила, как доехала до дома Стаса. Она вышла, заперла машину и долго терзала звонок домофона. В квартире или никого не было, либо Стас просто крепко спал.

Кода домофона Кики не помнила. Она порылась в памяти своего телефона, полистала записную книжку, в надежде, что могла когда-то записать код, но найти не смогла. Кики зашвырнула книжку обратно в сумку и устало прислонилась к стене.

Что делать? Куда ехать? Вернуться ночью в разоренную квартиру, где до сих пор пахнет смертью, – на это Кики была решительно не способна. Стаса куда-то унесли черти. Можно, конечно, попросить ночлег у Лизы, но Кики предпочла бы провести ночь на вокзале, чем под одной крышей с Вадимом.

И тогда она подумала о даче – старом доме в Абрамцеве, доставшемся по наследству от бабушки. Большую часть времени Кики о нем не вспоминала, потому что терпеть не могла дачную жизнь и предпочитала умирать от смога в городе, чем умываться под рукомойником и варить картошку на допотопной плитке.

Через забор находилась дача Лизы и Вадима. По сравнению с их коттеджем Кикина развалюшка казалась рыбацкой хижиной на фоне Тадж-Махала.

Что ж, это выход. Кики приободрилась и вновь запрыгнула в машину. Езды до Абрамцева – около часа, возможно, больше, ведь за окнами беснуется невероятная метель. Сейчас половина второго. Учитывая, что Кики почти не спала последние несколько ночей, эта поездочка вполне может стать для нее рискованной.

Она доехала до ближайшего супермаркета, купила зубную щетку, пасту, маленькую баночку растворимого кофе, бутылку минеральной воды и пару яблок на завтрак. Потом включила радио на полную мощность и помчалась по Ярославке, разрезая светом фар снежное месиво.

Что и говорить, день сегодня был не из легких. Самолет из Калининграда, авария, потом труп, обнаруженный дома, общение с милым майором, теперь вот эта ночная поездка… Впору свалиться от усталости и изнеможения. Но Кики пока держалась.

Интересно, что подумает Раменский, узнав о ее поспешном бегстве за город? С другой стороны, подписку о невыезде она пока не давала и, дай Бог, не придется этого делать.

От всего происходящего у нее мутилось в голове, и мыслительные способности отказывали напрочь. Она попыталась было рассуждать логически, но быстро отказалась от этой затеи. Логику в событиях сегодняшнего дня найти она не смогла, как ни пыталась.