Капитан Петко-воевода - [8]

Два месяца праздных шатаний по кофейням и базарам оказались достаточными для того, чтобы юный воевода понял, что ему не место в этом распаренном солнцем и пропахшем бананами шумном восточном городе. Он решает уехать в Марсель. Каковы были его планы, чем думал он там заняться, каким представлялся ему этот французский город — на этот счет, мы, к сожалению, не располагаем никакими сведениями. Известно лишь, что после полугодового пребывания в Марселе Петко вновь возвратился в Афины, пообтесавшийся, поднаторевший во французском языке и полный лютой тоски от столь длительного вынужденного отдыха. За это время он о многом поразмыслил и обдумал свои планы на будущее, так что сразу же по приезде в Афины весной 1869 г. он принялся разыскивать уцелевших участников Критского восстания и формировать отряд, уже не гайдуцкий, а повстанческий, чтобы сражаться за освобождение Фракии.

Стремясь собрать побольше добровольцев, Капитан Петко 10 марта обратился с печатным воззванием к живущим в Афинах болгарам и «ко всем, кто жаждет прийти на помощь угнетенным христианам в турецком государстве», и пригласил вступить в его повстанческий отряд. Воззвание это стало известно турецким властям, и они направили греческому правительству дипломатическую ноту, в которой потребовали обезвредить дерзкого Капитана. Греческое правительство, однако, сделало вид, будто и знать не знает о приготовлениях Петко. Турки же, убедившись в том, что греческие власти относятся к Петко благосклонно, решили сами избавиться от столь опасного для них воеводы. Эту задачу взял на себя один из чиновников турецкого консульства в Афинах, доктор Димитрис, грек по национальности. План доктора был весьма несложен: познакомиться с Петко и, завоевав его доверие, заманить в турецкое консульство и там схватить.

Несмотря на многочисленные свои злоключения, Петко сохранил присущую ему доверчивость. Поэтому, когда доктор Димитрис, познакомившись с ним, объявил, что готов как врач вступить в его повстанческий отряд, он проникся к нему полным доверием. (Мы и в дальнейшем еще не раз столкнемся с этой поразительной доверчивостью Капитана Петко, которая навлечет на его голову немало злоключений).

Завязывается дружба. Грек обладает умом, Капитана Петко подкупает его красноречие, приятное обхождение. Новые друзья встречаются в потаенных местах, пьют кофе, обсуждают планы будущего восстания, время от времени вместе развлекаются. В один погожий апрельский денек Петко получил от своего закадычного друга — доктора приглашение на спектакль, который давала в Афинах приезжая французская труппа. После спектакля доктор Димитрис пригласил Петко к себе домой, «совсем рядом», поболтать за чашечкой кофе. Петко охотно согласился и доверчиво прошел вслед за Димитрисом в турецкое консульство, где персоналу было заранее приказано не показываться, пока капкан окончательно не захлопнется. Всего лишь несколько минут оставалось до успешного осуществления дерзкого плана, но тут Петко заметил, что дом как-то подозрительно и странно безлюден, и догадался о готовящейся ловушке. Однако он сохранил самообладание и, дождавшись, чтобы доктор остался в комнате с ним наедине, с молниеносной быстротой выхватил из-за пояса револьвер и приставил к груди предателя.

— Выведи меня отсюда, или тебе конец! — шепотом пригрозил он доктору.

Побелев от страха, трясущийся Димитрис покорно направился к выходу.

На следующий день взбешенный Петко явился к греческому министру Димитрису Вулгарису и спросил, будет ли греческое правительство препятствовать ему, если он открыто соберет отряд и вступит в пределы Турции. Вулгарис объяснил, что, хотя и он сам и его правительство сочувствуют воеводе, это создаст для Греции множество осложнений, поэтому желательно, чтобы Петко осуществил свое намерение тайно, без их ведома.

После разговора с Вулгарисом Капитану оставалось лишь отправиться в родные края, а там уж «что сабля покажет».

82 добровольца из числа македонских и фракийских болгар выразили желание вступить в повстанческий отряд Петко, и 12 мая 1869 года они поднялись на борт зафрахтованного греческого парусника с намерением высадиться в каком-нибудь из турецких портов на Эгейском побережье и оттуда двинуться в родную для Петко Фракию.

Корабль вышел из Афин в прекрасную погоду, но в открытом море неожиданно налетел шторм, разбушевавшаяся стихия превратила ветхое суденышко в беспомощную, гонимую ветрами щепку. Но вот показался юго-западный берег острова Митилини. У моряков появилась надежда, что здесь можно будет бросить спасительный якорь. Однако, подойдя ближе к берегу, они с ужасом увидели зубцы крепостных укреплений и поняли, что перед ними — турецкая военная крепость Сир. Первой их мыслью было повернуть назад, но ветер не утихал, и бушующее море представляло собой опасность не меньшую, чем турецкая крепость. Кроме того, припасы были на исходе, и зловещий призрак уже реял над корабельной палубой. В эту грозную, решительную минуту Капитан отдал невероятный приказ:

— Бросить якорь!

Все, кто стоял с ним рядом, переглянулись в недоумении. Раздался даже ропот, но под строгим, невозмутимым взглядом Капитана люди прикусили языки и замерли в напряженном ожидании. Пока спускали якорь, Петко удалился в свою каюту, и вскоре оттуда вышел высокий, статный турецкий паша в сверкающем мундире. И первым его генеральским распоряжением было всем переодеться в турецкую военную форму. К счастью, Капитан перед отплытием из Афин догадался запастись не только мундиром турецкого военачальника для себя, но и солдатским обмундированием человек на сто, чтобы беспрепятственно сойти на фракийский берег. Это и позволило отважному мятежнику осуществить свою необычайно рискованную и опасную затею. Всего несколько минут потребовалось для того, чтобы палуба заполнилась «турецкими» солдатами.