Капитан Михалис - [76]
Капитан Михалис выступил вперед.
– С Богом, брат! – глухо проговорил он. – Спи спокойно и во мне не сомневайся. Свой долг я знаю. – Немного помолчал и, не найдя других слов, повторил. – Свой долг я знаю. Дай срок… – Потом вдруг не сдержался и надрывно выкрикнул. – Прощай, Манусакас!
Не дожидаясь конца траурной церемонии, он вернулся ко двору покойного, вывел кобылу, вскочил в седло. Тут к воротам подбежал Тодорис, старший сын Манусакаса.
– Постой, дядя! – Он схватил коня за уздечку. – Неужто так ничего мне и не посоветуешь?!
Капитан Михалис в упор посмотрел на парня.
– Мне теперь жизни не будет, пока не отомщу за отца! – умоляюще шептал Тодорис. – Помоги, научи, как к делу подступиться!
– Тебе сколько лет?
– Семнадцать.
– Не лезь не в свое дело! Молод еще!
Капитан Михалис сжал шпорами бока кобылы и выехал на проселочную дорогу, ведущую к Мегалокастро.
Глава VII
В человеческих радостях и горестях, в Страстях Христовых миновал апрель. Наступил май со своими солнечными дарами: черешней, наливающимися колосьями и искрящимися гроздьями винограда – правда, еще незрелого и кислого. Пришло время изнурительного зноя, духоты. Нури-бей до сих пор не вставал с постели. Капитана Михалиса не оставляла мысль о неотомщенном брате. По ночам старейшины христиан собирались на совет в резиденции митрополита. Что делать, как спасти греков? Беи и ходжи средь бела дня направлялись в сераль паши. Что делать, как покончить с греками? Над Критом в который раз нависла гроза.
29 мая жителей разбудил погребальный звон, плывший в предрассветных сумерках. Греки высыпали из домов, понимая, какой это тягостный день для христиан.
Посреди церкви стоял большой поднос с кутьей. По обе стороны от него горели две лампады, увитые черным крепом. Кутья была густо посыпана сахаром, очищенным миндалем и корицей, а поверх – имя покойного: «Константин Палеолог». В этот злосчастный день его убили неверные и захватили Константинополь[54].
Христиане слушали заупокойный молебен. В центре толпы выделялись трое старейшин: капитан Эляс, Хаджисаввас и Хрисобурбулас; были тут и капитан Поликсингис, и коротышка Харилаос, и мудрец Идоменеас, и бывший судовладелец Стефанис, и лекарь Касапакис, и аптекарь Аристотелис. За ними стоял люд попроще – Димитрос Пицоколос, Красойоргис, Мастрапас, Каямбис, Вендузос, Фурогатос, Бертодулос и цирюльник Параскевас. А далее шла совсем уж мелкота, простолюдины.
Капитан Михалис тоже явился, но в церковь не заходил – стоял на паперти. С тех пор как он возвратился с похорон брата, от него едва ли кто слышал хоть слово; одолевали тяжелые думы. Он про себя уже вырыл тысячу ям для собаки Нури – теперь он больше не побратим ему, кровь, которую они перемешали, стала водой. Но, говорят, он лежит на хуторе при смерти. Капитан Михалис посылал Али-агу на хутор все разузнать. Турок вернулся в тот же день и сообщил:
– Все правда, капитан. Нури-бей тяжело ранен…
– Куда?
– В пах, капитан… Говорят, твой брат перед смертью успел ударить его кинжалом в пах… Мустафа накладывает ему повязку с бальзамом, но боль не прекращается. Я собственными ушами слышал, как он стонет.
Капитан Михалис нахмурился. Пока Нури-бей не выздоровеет, его трогать нельзя. Но когда это будет? Время не ждет…
На рассвете при звуках колоколов Михалис встал с постели. Надо бы пойти в церковь, подумал он. Там, говорят, будет выступать Сиезасыр… Еще, не дай Бог, осрамит нас…
Он шел к заутрене, нарочно опустив на глаза бахрому платка, ибо не желал ни с кем здороваться. Где дохляку учителишке понять, что означает падение Константинополя, какая была тогда молодецкая удаль и какая случилась резня?..
В проеме он видел большой поднос с кутьей, толпу людей, над которой возвышался митрополит, одетый в черную рясу. Церковь напоминала куполообразный саркофаг, освещенный лампадами, наполненный глухим гулом. Казалось, во всю ее длину вытянулся покойник, такой огромный, что слез не хватит оплакать его.
Внезапно песнопение оборвалось. Митрополит обернулся и сделал знак Сиезасыру. Капитан Михалис вздрогнул, отер внезапно вспотевший лоб и впился в брата своими маленькими круглыми глазками. Учитель поднялся на высокую церковную скамью рядом с амвоном, вытащил из внутреннего кармана пиджака сверток и заговорил. Поначалу он слегка запинался, покашливал от волнения, но постепенно разошелся, голос окреп. И все как наяву услышали полный мольбы и гнева набат Святой Софии, это был голос крови, заливающей рвы Константинополя во время последней, обреченной схватки… Перед глазами людей на миг мелькнуло окровавленное лицо императора Константина и тут же, окутанное дымкой ладана, исчезло в царских вратах…
Капитан Михалис очнулся, удивленно взглянул на брата. Неужто за этими очочками может скрываться столько огня и страсти? Напоследок Сиезасыр повернулся к образу Богородицы и, воздев руки, воскликнул:
– Не плачь, Пресвятая Дева! Наша победа впереди! Пройдут годы, сменятся поколения, и Константинополь опять станет нашим!
Митрополит раскрыл объятия и принял в них оратора. Их тесным кольцом окружила толпа. Сиезасыр протер очки и огляделся, ища взглядом жену. Но Вангельо не было, и он устало опустился на скамью.
Образ Христа интересовал Никоса Казандзакиса всю жизнь. Одна из ранних трагедий «Христос» была издана в 1928 году. В основу трагедии легла библейская легенда, но центральную фигуру — Христа — автор рисует бунтарем и борцом за счастье людей.Дальнейшее развитие этот образ получает в романе «Христа распинают вновь», написанном в 1948 году. Местом действия своего романа Казандзакис избрал глухую отсталую деревушку в Анатолии, в которой сохранились патриархальные отношения. По местным обычаям, каждые семь лет в селе разыгрывается мистерия страстей Господних — распятие и воскрешение Христа.
Творческое наследие Никоса Казандзакиса (1883–1957) – писателя, поэта, драматурга, эссеиста, исследователя и переводчика – по праву считается одним из наиболее значительных вкладов в литературу XX века. Родная Греция неоднократно предоставляла писателю возможность испытать себя и вплотную соприкоснуться с самыми разными проявлениями человеческого духа. Эта многогранность нашла блистательное отражение в романе о похождениях грека Алексиса Зорбаса, вышедшем в 1943 году, экранизированном в 1964-м (три «Оскара» в 1965-м) и сразу же поставившем своего создателя в ряд крупнейших романистов мира.
«Последнее искушение Христа» — роман греческого писателя Никоса Казандзакиса, который принес его автору всемирную известность. Впоследствии американский режиссёр Мартин Скорсезе снял по этому роману фильм, также ставший заметным событием в культуре XX века.
Эта книга не жизнеописание, но исповедь человека борющегося. Выпустив ее в свет, я исполнил свой долг — долг человека, который много боролся, испытал в жизни много горестей и много надеялся. Я уверен, что каждый свободный человек, прочтя эту исполненную любви книгу, полюбит Христа еще сильнее и искреннее, чем прежде.Н. Казандзакис.
Писатель, от лица которого ведётся повествование, решает в корне изменить свою жизнь и стать человеком действия. Он арендует угольное месторождение на Крите и отправляется туда заниматься `настоящим делом`. Судьба не приносит ему успеха в бизнесе, не способствует осуществлению идеалистических планов, но дарует нечто большее. Судьба даёт ему в напарники Зорбу.`Грек Зорба` — роман увлекательный, смешной и грустный, глубокий и тонкий. Мы встретимся с совершенно невероятным персонажем — редчайшим среди людей, живущих на Земле.
Жестокой и кровавой была борьба за Советскую власть, за новую жизнь в Адыгее. Враги революции пытались в своих целях использовать национальные, родовые, бытовые и религиозные особенности адыгейского народа, но им это не удалось. Борьба, которую Нух, Ильяс, Умар и другие адыгейцы ведут за лучшую долю для своего народа, завершается победой благодаря честной и бескорыстной помощи русских. В книге ярко показана дружба бывшего комиссара Максима Перегудова и рядового буденновца адыгейца Ильяса Теучежа.
Повесть о рыбаках и их детях из каракалпакского аула Тербенбеса. События, происходящие в повести, относятся к 1921 году, когда рыбаки Аральского моря по призыву В. И. Ленина вышли в море на лов рыбы для голодающих Поволжья, чтобы своим самоотверженным трудом и интернациональной солидарностью помочь русским рабочим и крестьянам спасти молодую Республику Советов. Автор повести Галым Сейтназаров — современный каракалпакский прозаик и поэт. Ленинская тема — одна из главных в его творчестве. Известность среди читателей получила его поэма о В.
Автобиографические записки Джеймса Пайка (1834–1837) — одни из самых интересных и читаемых из всего мемуарного наследия участников и очевидцев гражданской войны 1861–1865 гг. в США. Благодаря автору мемуаров — техасскому рейнджеру, разведчику и солдату, которому самые выдающиеся генералы Севера доверяли и секретные миссии, мы имеем прекрасную возможность лучше понять и природу этой войны, а самое главное — характер живших тогда людей.
В 1959 году группа туристов отправилась из Свердловска в поход по горам Северного Урала. Их маршрут труден и не изведан. Решив заночевать на горе 1079, туристы попадают в условия, которые прекращают их последний поход. Поиски долгие и трудные. Находки в горах озадачат всех. Гору не случайно здесь прозвали «Гора Мертвецов». Очень много загадок. Но так ли всё необъяснимо? Автор создаёт документальную реконструкцию гибели туристов, предлагая читателю самому стать участником поисков.
Мемуары де Латюда — незаменимый источник любопытнейших сведений о тюремном быте XVIII столетия. Если, повествуя о своей молодости, де Латюд кое-что утаивал, а кое-что приукрашивал, стараясь выставить себя перед читателями в возможно более выгодном свете, то в рассказе о своих переживаниях в тюрьме он безусловно правдив и искренен, и факты, на которые он указывает, подтверждаются многочисленными документальными данными. В том грозном обвинительном акте, который беспристрастная история составила против французской монархии, запискам де Латюда принадлежит, по праву, далеко не последнее место.