Капитан Михалис - [78]
Капитан Михалис встал, тем самым, намекая гостю, что пора бы и честь знать, но тот даже ухом не повел.
– Так вот, просьба у меня к тебе, капитан Михалис: будь моим кумом.
– Я?! – Капитан Михалис что не задохнулся. – Да чтобы я опозорил свою бороду?! Не бывать этому, капитан Поликсингис! Бери себе в кумовья Эфендину Кавалину, он тебе больше подойдет!
Капитан Поликсингис вскочил. Больше не было сил сдерживать душившую его ярость, такую обиду и святой бы не стерпел.
– Ну, это уж слишком, капитан Михалис! Ты волен говорить все, что тебе вздумается, но я тоже не лыком шит! Ты воевал, и я за бабьей юбкой не отсиживался. Ты въезжал верхом в турецкие кофейни, а я проникаю в их дома! А то, что никто на твоем лице улыбки не видел, еще не значит, что в душе ты настоящий зверь. Точно так же и я: на все смеюсь, но это не означает, что я Карагёз[55]… Потому я тебе не позволю оскорблять ни меня, ни женщину, на которой я собираюсь жениться!
Капитан Поликсингис осекся, но явно не от страха, просто гнев мешал ему говорить.
Михалис пристально смотрел на него и чувствовал, что в душе, как ни странно, воцаряется мир. Когда тот запинался, потел и каждое слово выходило у него каким-то жалким, заискивающим, когда старался придвинуться поближе и будто невзначай подсовывал ему под глаза феску с траурной полосой, чтобы подольститься, Михалиса так и подмывало схватить его за шиворот, обозвать бабником, развратником, турецким выродком и вытолкать вон из лавки. Но теперь он снова видел перед собой прежнего бравого капитана, который бесстрашно бросался на турецких аскеров и никому не показывал спину… Характерами они, правда, уж слишком разные, но мужества капитану Поликсингису не занимать, он это всегда сознавал…
– Ты идешь освобождать Крит с бранью на устах, а я с песней, но дело у нас общее, – сказал ему как-то в шутку Поликсингис.
Однако друзьями капитаны оставались только во время восстаний, а после расходились в разные стороны. Капитан Михалис его сторонился, считал пустышкой, свистуном, Карагёзом. Но вот сейчас, в эту самую минуту, глядя в горящие глаза Поликсингиса, он вспомнил, как они сражались бок о бок, и в нем вспыхнуло чувство давней дружбы. Он двумя пальцами схватил гостя за жилет.
– Да, капитан Поликсингис, ты человек храбрый, достойный, не спорю… И не ищу я ссоры с тобой, давай расстанемся по-хорошему!
– Я тоже не ищу, капитан Михалис. Но иной раз ты своими словами можешь всю душу наизнанку вывернуть!
– Вот и не будем больше слов говорить! Ступай с Богом! – Михалис дружески похлопал его по плечу.
– Гонишь?! – запальчиво крикнул Поликсингис. – Ну нет, от меня так просто не отделаешься! Я еще не все сказал тебе, капитан Михалис!
– Черт с тобой, говори, только побыстрее!
– Эмине сама меня послала… Пригласи, говорит, его кумом…
– Сама… – Капитан Михалис запнулся. Язык отказывался выговаривать имя проклятой черкешенки. Взяв Поликсингиса за грудки и подталкивая его к двери, он повторял внезапно осипшим голосом. – Хватит! Довольно! Ни слова больше!
– Дай Бог, чтобы ты когда-нибудь пожалел об этом, капитан Михалис! – сказал гость, протянув руку к небу, которое от слепящих солнечных лучей казалось совсем-совсем белым.
В тот же вечер, когда все улицы уже опустели, к зеленым воротам Нури-бея неслышно подошла турчанка и постучала. Служанка, должно быть ожидавшая за воротами, мгновенно растворила их и впустила гостью.
– Видать, Эмине тоже занемогла, – решили Блаженные, по обыкновению подглядывающие в щелку, – раз Хамиде к себе вызвала.
Верная арапка проворно семенила впереди турчанки. В саду не было ни души, и красно-зеленый фонарь не горел. Привратника-арапа отослали на хутор охранять хозяина. Воздух был напоен сладкими ароматами. Арапка от радости ног под собой не чуяла: теперь ее госпожа наконец-то обратится в истинную веру и попадет в рай. А если всемилостивейший Господь позволит и ей проскользнуть через те небесные врата, то она никогда не расстанется со своей хозяйкой.
Войдя в дом, турчанка сняла юбку, паранджу, бросила на диван зонтик. Перед служанкой стоял капитан Поликсингис.
– Хозяйка наверху – ждет не дождется… У нее для тебя такие новости, что помрешь со смеху! – затараторила арапка.
Но Поликсингис нынче не настроен был шутить. Обычно, сняв женскую одежду, он принимался балагурить с арапкой и непременно дарил ей то шелковую косынку, то вышитые сандалии, то коробку лукума или курабье, но сегодня он явился с пустыми руками и взгляд у него был какой-то растерянный.
Медленно ступая по лестнице (прежде он перепрыгивал через три ступеньки), капитан Поликсингис направился в ту комнату, откуда даже сквозь закрытую дверь проникал сильный запах мускуса.
Эмине распахнула все окна, чтобы хоть немного повеяло свежестью, и, полураздетая, стала ждать капитана, прислушиваясь к каждому шороху. Сегодняшний день показался ей особенно тоскливым. Она то вздыхала, то принималась истерически хохотать. Все муки ее были связаны с этим свирепым Вепрем – капитаном Михалисом, а безудержный смех вызвало несчастье, постигшее Нури-бея. Утром пришел к ней Мустафа-ага и сообщил со скорбным выражением лица:
Образ Христа интересовал Никоса Казандзакиса всю жизнь. Одна из ранних трагедий «Христос» была издана в 1928 году. В основу трагедии легла библейская легенда, но центральную фигуру — Христа — автор рисует бунтарем и борцом за счастье людей.Дальнейшее развитие этот образ получает в романе «Христа распинают вновь», написанном в 1948 году. Местом действия своего романа Казандзакис избрал глухую отсталую деревушку в Анатолии, в которой сохранились патриархальные отношения. По местным обычаям, каждые семь лет в селе разыгрывается мистерия страстей Господних — распятие и воскрешение Христа.
Творческое наследие Никоса Казандзакиса (1883–1957) – писателя, поэта, драматурга, эссеиста, исследователя и переводчика – по праву считается одним из наиболее значительных вкладов в литературу XX века. Родная Греция неоднократно предоставляла писателю возможность испытать себя и вплотную соприкоснуться с самыми разными проявлениями человеческого духа. Эта многогранность нашла блистательное отражение в романе о похождениях грека Алексиса Зорбаса, вышедшем в 1943 году, экранизированном в 1964-м (три «Оскара» в 1965-м) и сразу же поставившем своего создателя в ряд крупнейших романистов мира.
«Последнее искушение Христа» — роман греческого писателя Никоса Казандзакиса, который принес его автору всемирную известность. Впоследствии американский режиссёр Мартин Скорсезе снял по этому роману фильм, также ставший заметным событием в культуре XX века.
Эта книга не жизнеописание, но исповедь человека борющегося. Выпустив ее в свет, я исполнил свой долг — долг человека, который много боролся, испытал в жизни много горестей и много надеялся. Я уверен, что каждый свободный человек, прочтя эту исполненную любви книгу, полюбит Христа еще сильнее и искреннее, чем прежде.Н. Казандзакис.
Писатель, от лица которого ведётся повествование, решает в корне изменить свою жизнь и стать человеком действия. Он арендует угольное месторождение на Крите и отправляется туда заниматься `настоящим делом`. Судьба не приносит ему успеха в бизнесе, не способствует осуществлению идеалистических планов, но дарует нечто большее. Судьба даёт ему в напарники Зорбу.`Грек Зорба` — роман увлекательный, смешной и грустный, глубокий и тонкий. Мы встретимся с совершенно невероятным персонажем — редчайшим среди людей, живущих на Земле.
Жестокой и кровавой была борьба за Советскую власть, за новую жизнь в Адыгее. Враги революции пытались в своих целях использовать национальные, родовые, бытовые и религиозные особенности адыгейского народа, но им это не удалось. Борьба, которую Нух, Ильяс, Умар и другие адыгейцы ведут за лучшую долю для своего народа, завершается победой благодаря честной и бескорыстной помощи русских. В книге ярко показана дружба бывшего комиссара Максима Перегудова и рядового буденновца адыгейца Ильяса Теучежа.
Повесть о рыбаках и их детях из каракалпакского аула Тербенбеса. События, происходящие в повести, относятся к 1921 году, когда рыбаки Аральского моря по призыву В. И. Ленина вышли в море на лов рыбы для голодающих Поволжья, чтобы своим самоотверженным трудом и интернациональной солидарностью помочь русским рабочим и крестьянам спасти молодую Республику Советов. Автор повести Галым Сейтназаров — современный каракалпакский прозаик и поэт. Ленинская тема — одна из главных в его творчестве. Известность среди читателей получила его поэма о В.
Автобиографические записки Джеймса Пайка (1834–1837) — одни из самых интересных и читаемых из всего мемуарного наследия участников и очевидцев гражданской войны 1861–1865 гг. в США. Благодаря автору мемуаров — техасскому рейнджеру, разведчику и солдату, которому самые выдающиеся генералы Севера доверяли и секретные миссии, мы имеем прекрасную возможность лучше понять и природу этой войны, а самое главное — характер живших тогда людей.
В 1959 году группа туристов отправилась из Свердловска в поход по горам Северного Урала. Их маршрут труден и не изведан. Решив заночевать на горе 1079, туристы попадают в условия, которые прекращают их последний поход. Поиски долгие и трудные. Находки в горах озадачат всех. Гору не случайно здесь прозвали «Гора Мертвецов». Очень много загадок. Но так ли всё необъяснимо? Автор создаёт документальную реконструкцию гибели туристов, предлагая читателю самому стать участником поисков.
Мемуары де Латюда — незаменимый источник любопытнейших сведений о тюремном быте XVIII столетия. Если, повествуя о своей молодости, де Латюд кое-что утаивал, а кое-что приукрашивал, стараясь выставить себя перед читателями в возможно более выгодном свете, то в рассказе о своих переживаниях в тюрьме он безусловно правдив и искренен, и факты, на которые он указывает, подтверждаются многочисленными документальными данными. В том грозном обвинительном акте, который беспристрастная история составила против французской монархии, запискам де Латюда принадлежит, по праву, далеко не последнее место.