Капитан Михалис - [58]
– Так просто Турцию не опозоришь! Это ведь целый султанат, паша-эфенди! – примирительно отозвался митрополит. – Да Бог с ним, с этим пьяницей. Ты ведь про сон меня спросил, вот мне и кажется, что я с Божьей помощью могу тебе все растолковать. Но если не хочешь…
– Хочу, клянусь Аллахом! – Паша положил руку на плечо митрополиту. – Говори, заклинаю тебя!
– Тебя, паша-эфенди, во сне осенило знамение, указав тебе путь…
– Какой путь?
– Вернее, два пути: один зеленый, другой красный. Я отчетливо вижу, как они простерлись у твоих ног. Ты можешь выбрать любой.
– Не любой, – возразил паша, – а тот, который определил мне Аллах!
– Но ведь я уже сказал тебе, что Господь порой предоставляет человеку выбор. Пойдешь по красному пути – станешь резать, вешать и жечь. А зеленый путь сулит Криту мир и согласие: турки и греки опять станут друзьями, и все будут благословлять твое имя… Так выбирай же! – С этими словами гость достал из кармана серебряную табакерку и, не давая паше опомниться, продолжал. – Я знаю, паша-эфенди, ты любишь дорогие вещи и понимаешь в них толк. Эту табакерку сделали янинские мастера. Посмотри, какая тонкая работа. С одной стороны вырезан двуглавый орел, с другой – полумесяц. Сии узоры словно воплощают твои чаяния, чтобы мусульмане и христиане жили как братья. Я давно собирался подарить ее тебе, и вот пришло время – бери на счастье! – И вложил табакерку в руку паше.
– Клянусь Аллахом, вы, греки, в самом деле, удивительный народ! – восхитился паша, поглаживая подарок толстыми пальцами. – Добром или злом – всегда добиваетесь своего.
– Эх, если б ты знал, владыко, какие сладкие воспоминания будит в моей душе эта вещица! Ведь моя первая жена – да будет пухом земля ей! – была такая же красавица, как кира Фросини[45], и тоже родом из Янины… Тот, кто не ведает, что такое страсть, никогда до конца не оценит красоту этого мира!
Оба замолчали. Митрополит долго перебирал четки, глядя в окно на старый платан, протянувший ветви в лазурное небо, и на зеленеющие вдали поля.
– Добрая будет пшеница, паша-эфенди!
– Не только пшеница, но и ячмень, – отозвался паша, с трудом стряхнув прах воспоминаний.
Они разом поднялись, пожали друг другу руки.
– Спасибо тебе, владыко! Мы с тобой одно дело делаем, хорошо ли, плохо. Так будем же и дальше пасти своих овец. Ты за христианами присматривай, а я буду держать в узде турок! – Он замялся, кашлянул, почесал в затылке и, наконец, решился высказать то, что вертелось на языке. – Да, и вот еще что: если услышишь на днях об убийстве, сделай вид, будто тебя это не касается.
– О каком убийстве, паша-эфенди? – Митрополит обеспокоенно посмотрел на старого анатолийца. – Что это ты затеял, говори, ради всего святого!
– Да ничего я не затевал! Мало ли какой турок прирежет по пьяному делу одного из ваших забияк! Люди глупы, всякое может случиться. Так что ты, митрополит, прикинься глухим, понимаешь? Ведь мы же прикинулись слепыми, закрыли глаза на свой позор, когда тот грек въехал верхом в турецкую кофейню!
Митрополит прикусил губу, поняв, что лучше не спорить.
– Бог всемогущ. Он правит султанами и пашами.
– И митрополитами, дорогой владыко, – проблеял старый анатолиец, хитро улыбаясь.
На том две самые важные шишки Мегалокастро расстались, довольные друг другом: на сей раз до открытого раздора не дошло.
Текли дни, была середина апреля. Одни деревья еще не отцвели, на других уже появилась завязь. Город бурлил под весенним солнцем, разделенный на два враждебных лагеря. Ни ласковое море, ни чистое, голубое небо, ни ночные светила не могли изничтожить эту вражду в людских душах.
Капитан Михалис вернулся в лавку молчаливый и мрачный. Впервые разудалая попойка не утешила его. На сердце стало еще тяжелее. Ему теперь кусок не лез в горло и сон не шел к нему по ночам. Сидя на постели, окутанный табачным дымом, Михалис боялся смежить веки: а вдруг опять подступит все тот же бес, пахнущий мускусом! Неужели нет с ним никакого сладу?
Только кровь… кровь… кровь… – думал капитан Михалис, глядя во тьму сквозь узенькое окошко.
Нури-бею тоже не спалось. Мало того, что душа была неспокойна из-за неотомщенного отца, так еще прибавилось хлопот с женой! С тех пор как капитан Михалис побывал у них в гостях, Эмине близко не подпускала к себе Нури-бея.
– Он опозорил тебя, – говорила она, упрямо топая ножкой. – А черкешенка не станет жить с опозоренным мужем!
Чтобы разогнать тяжелые мысли, Нури-бей затеял ремонт на хуторе. Скоро лето, Аллах милостив, может, Эмине, как всегда, согласится пожить здесь, среди зелени и журчащих родников. Как знать, возможно, от такой красоты сердце ее смягчится, и они опять будут жить в любви и согласии. Он нанял мастеров красить двери и окна, возводить в саду беседки, заказал канареек из Измира и попугайчиков из Александрии на радость своей обожаемой ханум.
А Эмине целые дни проводила, развалясь среди мягких подушек, на небольшом зарешеченном балконе, пила шербет, жевала мастику и разглядывала прохожих на улице.
– По мне, Мария, – говорила она своей кормилице, – все равно, турок ли, грек, еврей или еще кто… Был бы с бородой, да лучше не с седой, а с черной!
Образ Христа интересовал Никоса Казандзакиса всю жизнь. Одна из ранних трагедий «Христос» была издана в 1928 году. В основу трагедии легла библейская легенда, но центральную фигуру — Христа — автор рисует бунтарем и борцом за счастье людей.Дальнейшее развитие этот образ получает в романе «Христа распинают вновь», написанном в 1948 году. Местом действия своего романа Казандзакис избрал глухую отсталую деревушку в Анатолии, в которой сохранились патриархальные отношения. По местным обычаям, каждые семь лет в селе разыгрывается мистерия страстей Господних — распятие и воскрешение Христа.
Творческое наследие Никоса Казандзакиса (1883–1957) – писателя, поэта, драматурга, эссеиста, исследователя и переводчика – по праву считается одним из наиболее значительных вкладов в литературу XX века. Родная Греция неоднократно предоставляла писателю возможность испытать себя и вплотную соприкоснуться с самыми разными проявлениями человеческого духа. Эта многогранность нашла блистательное отражение в романе о похождениях грека Алексиса Зорбаса, вышедшем в 1943 году, экранизированном в 1964-м (три «Оскара» в 1965-м) и сразу же поставившем своего создателя в ряд крупнейших романистов мира.
«Последнее искушение Христа» — роман греческого писателя Никоса Казандзакиса, который принес его автору всемирную известность. Впоследствии американский режиссёр Мартин Скорсезе снял по этому роману фильм, также ставший заметным событием в культуре XX века.
Эта книга не жизнеописание, но исповедь человека борющегося. Выпустив ее в свет, я исполнил свой долг — долг человека, который много боролся, испытал в жизни много горестей и много надеялся. Я уверен, что каждый свободный человек, прочтя эту исполненную любви книгу, полюбит Христа еще сильнее и искреннее, чем прежде.Н. Казандзакис.
Писатель, от лица которого ведётся повествование, решает в корне изменить свою жизнь и стать человеком действия. Он арендует угольное месторождение на Крите и отправляется туда заниматься `настоящим делом`. Судьба не приносит ему успеха в бизнесе, не способствует осуществлению идеалистических планов, но дарует нечто большее. Судьба даёт ему в напарники Зорбу.`Грек Зорба` — роман увлекательный, смешной и грустный, глубокий и тонкий. Мы встретимся с совершенно невероятным персонажем — редчайшим среди людей, живущих на Земле.
Жестокой и кровавой была борьба за Советскую власть, за новую жизнь в Адыгее. Враги революции пытались в своих целях использовать национальные, родовые, бытовые и религиозные особенности адыгейского народа, но им это не удалось. Борьба, которую Нух, Ильяс, Умар и другие адыгейцы ведут за лучшую долю для своего народа, завершается победой благодаря честной и бескорыстной помощи русских. В книге ярко показана дружба бывшего комиссара Максима Перегудова и рядового буденновца адыгейца Ильяса Теучежа.
Повесть о рыбаках и их детях из каракалпакского аула Тербенбеса. События, происходящие в повести, относятся к 1921 году, когда рыбаки Аральского моря по призыву В. И. Ленина вышли в море на лов рыбы для голодающих Поволжья, чтобы своим самоотверженным трудом и интернациональной солидарностью помочь русским рабочим и крестьянам спасти молодую Республику Советов. Автор повести Галым Сейтназаров — современный каракалпакский прозаик и поэт. Ленинская тема — одна из главных в его творчестве. Известность среди читателей получила его поэма о В.
Автобиографические записки Джеймса Пайка (1834–1837) — одни из самых интересных и читаемых из всего мемуарного наследия участников и очевидцев гражданской войны 1861–1865 гг. в США. Благодаря автору мемуаров — техасскому рейнджеру, разведчику и солдату, которому самые выдающиеся генералы Севера доверяли и секретные миссии, мы имеем прекрасную возможность лучше понять и природу этой войны, а самое главное — характер живших тогда людей.
В 1959 году группа туристов отправилась из Свердловска в поход по горам Северного Урала. Их маршрут труден и не изведан. Решив заночевать на горе 1079, туристы попадают в условия, которые прекращают их последний поход. Поиски долгие и трудные. Находки в горах озадачат всех. Гору не случайно здесь прозвали «Гора Мертвецов». Очень много загадок. Но так ли всё необъяснимо? Автор создаёт документальную реконструкцию гибели туристов, предлагая читателю самому стать участником поисков.
Мемуары де Латюда — незаменимый источник любопытнейших сведений о тюремном быте XVIII столетия. Если, повествуя о своей молодости, де Латюд кое-что утаивал, а кое-что приукрашивал, стараясь выставить себя перед читателями в возможно более выгодном свете, то в рассказе о своих переживаниях в тюрьме он безусловно правдив и искренен, и факты, на которые он указывает, подтверждаются многочисленными документальными данными. В том грозном обвинительном акте, который беспристрастная история составила против французской монархии, запискам де Латюда принадлежит, по праву, далеко не последнее место.