Капитан Михалис - [125]
Вендузос слушал, склонив голову, и со злостью разбрасывал ногой прибрежную гальку. А когда капитан Стефанис замолчал, его как прорвало:
– Неужели Бога нет на небесах? Скажи, капитан Стефанис? – На глазах у него выступили слезы.
– Что я могу тебе сказать о Боге, когда не знаю даже, есть ли святой Николай, то будто бы есть, то нет… не поймешь. Оставил бы ты лучше Бога в покое и занялся своим делом.
Море стало темнеть, солнце садилось. Все содержимое корабельного трюма было уже погружено на мулов: ружья, патроны, шкуры, мука, вяленая треска и другие продукты. У критянина когда всего этого в достатке – считай, что он в раю.
– До встречи, братцы! – громко крикнул капитан Стефанис. – Привезу вам хорошего свинца и хорошей еды! – Он уже всходил по трапу, но тут вдруг хлопнул себя по лбу. – Ой, а святого Николая-то забыл!
Бегом, прихрамывая, он вернулся, взял святого Николая с камня, ополоснул в море, чтобы тот освежился, затем поцеловал ему обе руки, с которых стекала соленая вода.
– Ну что, святой Николай? С прибытием у тебя получилось на славу, – сказал он. – Гляди не опозорь меня при возвращении. А я, клянусь морем, обещаю: закажу монахам на Афоне нарисовать тебя в коротких шароварах, в черной феске и с подзорной трубой в руке, как у Мяулиса. Мяулис и святой Николай вместе – так будет надежнее.
Сказав это, Стефанис взобрался на трап. Небо затянулось тучами, стемнело. С суши повеял ветер и нагнал на море белых барашков. Капитан Стефанис поднес к глазам бинокль: до самого горизонта в море ни одной живой души. Перекрестился.
– С Богом, поднимайте якорь, братцы! – приказал он. – В путь, святой Николай.
Поев и попив всласть, Митрос уснул прямо на стуле. Коварное море недавно выпотрошило его как следует. Удалой парень из Карпениси впервые взошел на корабль и опозорился – запачкал блевотиной свою фустанеллу. Земля еще долго качалась у него под ногами, словно корабельная палуба, а голова шла кругом. И только теперь он, наконец, очухался. Завтра, если все будет хорошо, он вместе с пастухом Харидимосом уйдет в лагерь капитана Михалиса.
Как только раздался храп гостя, старик сделал знак Трасаки, они отошли подальше и сели под старым лимонным деревом. Женщины, убрав со стола, удалились отдыхать в доме. С самой зари они хлопотали по хозяйству: кормили и поили скот, возились у печи, варили обед, стирали. Дочь капитана Михалиса Риньо села писать письма, которые собиралась передать в отряд с Митросом. С одной стороны от нее устроилась жена Красойоргиса, с другой – жена Мастрапаса. Обе в своих посланиях наказывали мужьям, чтоб берегли себя. Одна ругалась, другая просила, обе вздыхали и проклинали собаку султана, который никак не освободит Крит, чтобы их супруги могли вернуться к женам.
Пока во дворе никого, можно распечатать письмо и дать почитать Трасаки. Старик догадывался, что эта депеша будет неутешительной, потому что очень редко, только в минуты большой нужды или беды, внук вспоминал о нем и присылал письма. И если отписал теперь, значит, плохи дела.
– Да благословит тебя Господь, Трасаки! – сказал старик. – Читай, да только не торопясь, по складам, чтоб все было понятно.
Буквы в послании были аккуратные, круглые. Трасаки читал без запинки:
– «Дорогой дедушка! Я вернулся на святую землю. Возможно, вскоре приеду на Крит и поцелую твою благородную, славную руку…»
– Ишь ты, сразу с лести начал! – Старик неодобрительно покачал большой седовласой головой. – Разве это письмо? Ни тебе «во первых строках», ни «я пребываю в добром здравии»… Ну ладно! Читай дальше, Трасаки!
– «…Но пока я не удостоился такой чести, вынужден написать тебе это письмо. Когда прочтешь его, перешли с надежным человеком моему дяде, капитану Михалису. До меня дошли слухи, будто он поднял флаг и сражается с турками в горах. Он должен все знать, чтобы не идти вслепую. А там пусть поступает так, как велит ему сердце…»
– Ну и закрутил! Колючку старается ватой обернуть. Так-так. Сделай милость, читай помедленней, Трасаки!
– «…Так вот, на Грецию нет никакой надежды. Это слабая и нищая страна. У нее нет ни флота, ни – что самое плохое – поддержки от государств Западной Европы. В настоящий момент им выгодно, чтобы Крит оставался у султана. А когда султан прикажет долго жить, тут и начнется дележ пирога. Если же Крит воссоединится с Грецией, то оторвать его уже будет затруднительно…»
– Ох! – вздохнул старик. – Ума палата! Ну, дальше!
– «…Знайте же: Крит обречен и на этот раз. Одного мы можем добиться – чтобы султан пошел на некоторые уступки… С паршивой овцы, как говорится… А там уж пробьет и наш час!..»
– Пробьет! – опять вздохнул старик. – Жди у моря погоды!
– «…Я разговаривал со многими официальными чинами и в Западной Европе, и в Греции, а послезавтра выезжаю в Афины встретиться еще кое с кем. Если возникнет потребность, приеду на Крит, чтобы помочь спасти то, что еще можно спасти. К сожалению, и на сей раз перо оказалось сильнее меча. Меченосцы исполнили свой долг, расчистили дорогу, но не смогли дойти до конца. Теперь же начнут действовать пероносцы…»
– Ох, грамотей, язви его! – проворчал старик. – Очки-портки. Тьфу!.. Все? Или еще пишет что-нибудь?
Образ Христа интересовал Никоса Казандзакиса всю жизнь. Одна из ранних трагедий «Христос» была издана в 1928 году. В основу трагедии легла библейская легенда, но центральную фигуру — Христа — автор рисует бунтарем и борцом за счастье людей.Дальнейшее развитие этот образ получает в романе «Христа распинают вновь», написанном в 1948 году. Местом действия своего романа Казандзакис избрал глухую отсталую деревушку в Анатолии, в которой сохранились патриархальные отношения. По местным обычаям, каждые семь лет в селе разыгрывается мистерия страстей Господних — распятие и воскрешение Христа.
Творческое наследие Никоса Казандзакиса (1883–1957) – писателя, поэта, драматурга, эссеиста, исследователя и переводчика – по праву считается одним из наиболее значительных вкладов в литературу XX века. Родная Греция неоднократно предоставляла писателю возможность испытать себя и вплотную соприкоснуться с самыми разными проявлениями человеческого духа. Эта многогранность нашла блистательное отражение в романе о похождениях грека Алексиса Зорбаса, вышедшем в 1943 году, экранизированном в 1964-м (три «Оскара» в 1965-м) и сразу же поставившем своего создателя в ряд крупнейших романистов мира.
«Последнее искушение Христа» — роман греческого писателя Никоса Казандзакиса, который принес его автору всемирную известность. Впоследствии американский режиссёр Мартин Скорсезе снял по этому роману фильм, также ставший заметным событием в культуре XX века.
Эта книга не жизнеописание, но исповедь человека борющегося. Выпустив ее в свет, я исполнил свой долг — долг человека, который много боролся, испытал в жизни много горестей и много надеялся. Я уверен, что каждый свободный человек, прочтя эту исполненную любви книгу, полюбит Христа еще сильнее и искреннее, чем прежде.Н. Казандзакис.
Писатель, от лица которого ведётся повествование, решает в корне изменить свою жизнь и стать человеком действия. Он арендует угольное месторождение на Крите и отправляется туда заниматься `настоящим делом`. Судьба не приносит ему успеха в бизнесе, не способствует осуществлению идеалистических планов, но дарует нечто большее. Судьба даёт ему в напарники Зорбу.`Грек Зорба` — роман увлекательный, смешной и грустный, глубокий и тонкий. Мы встретимся с совершенно невероятным персонажем — редчайшим среди людей, живущих на Земле.
Жестокой и кровавой была борьба за Советскую власть, за новую жизнь в Адыгее. Враги революции пытались в своих целях использовать национальные, родовые, бытовые и религиозные особенности адыгейского народа, но им это не удалось. Борьба, которую Нух, Ильяс, Умар и другие адыгейцы ведут за лучшую долю для своего народа, завершается победой благодаря честной и бескорыстной помощи русских. В книге ярко показана дружба бывшего комиссара Максима Перегудова и рядового буденновца адыгейца Ильяса Теучежа.
Повесть о рыбаках и их детях из каракалпакского аула Тербенбеса. События, происходящие в повести, относятся к 1921 году, когда рыбаки Аральского моря по призыву В. И. Ленина вышли в море на лов рыбы для голодающих Поволжья, чтобы своим самоотверженным трудом и интернациональной солидарностью помочь русским рабочим и крестьянам спасти молодую Республику Советов. Автор повести Галым Сейтназаров — современный каракалпакский прозаик и поэт. Ленинская тема — одна из главных в его творчестве. Известность среди читателей получила его поэма о В.
Автобиографические записки Джеймса Пайка (1834–1837) — одни из самых интересных и читаемых из всего мемуарного наследия участников и очевидцев гражданской войны 1861–1865 гг. в США. Благодаря автору мемуаров — техасскому рейнджеру, разведчику и солдату, которому самые выдающиеся генералы Севера доверяли и секретные миссии, мы имеем прекрасную возможность лучше понять и природу этой войны, а самое главное — характер живших тогда людей.
В 1959 году группа туристов отправилась из Свердловска в поход по горам Северного Урала. Их маршрут труден и не изведан. Решив заночевать на горе 1079, туристы попадают в условия, которые прекращают их последний поход. Поиски долгие и трудные. Находки в горах озадачат всех. Гору не случайно здесь прозвали «Гора Мертвецов». Очень много загадок. Но так ли всё необъяснимо? Автор создаёт документальную реконструкцию гибели туристов, предлагая читателю самому стать участником поисков.
Мемуары де Латюда — незаменимый источник любопытнейших сведений о тюремном быте XVIII столетия. Если, повествуя о своей молодости, де Латюд кое-что утаивал, а кое-что приукрашивал, стараясь выставить себя перед читателями в возможно более выгодном свете, то в рассказе о своих переживаниях в тюрьме он безусловно правдив и искренен, и факты, на которые он указывает, подтверждаются многочисленными документальными данными. В том грозном обвинительном акте, который беспристрастная история составила против французской монархии, запискам де Латюда принадлежит, по праву, далеко не последнее место.