Капитан Арена - [97]

Шрифт
Интервал

Трижды, сворачивая после прохода шествия в прилегающие улицы, мы снова оказывались на его пути и, следовательно, трижды присутствовали на этом спектакле; и с каждым разом вера и рвение самобичующихся, казалось, возрастали; у большинства из них спина и плечи находились в плачевном состоянии. Что же касается проповедника, то вся верхняя часть его туловища представляла собой сплошную рану. И потому все кричали, что это святой человек и что нет на свете справедливости, если его сразу не канонизируют.

Шествие или, вернее, мученичество этих несчастных людей продолжалось три часа. Выйдя из церкви в одиннадцать часов, они вернулись туда ровно в два часа. Что же касается нас, то мы были просто поражены, став свидетелями столь пылкой веры в такую эпоху, как наша. Правда, все это происходило в столице Калабрии; однако Калабрия восемь лет находилась под властью Франции, и я полагал, что восьми лет нашего господства, особенно с 1807 по 1815 годы, было более чем достаточно, чтобы истребить верование вплоть до самых глубоких его корней.

Церковь оставалась открытой, каждый мог там молиться весь день, и за весь день она не опустела. Признаюсь, что мне, со своей стороны, хотелось бы поближе взглянуть на этого монаха, задать ему вопросы о его прошлой жизни и разведать о его надеждах на будущее. Я спросил у монастырского привратника, возможно ли поговорить с тем монахом, но мне ответили, что, вернувшись, он почувствовал недомогание, а придя в себя, заперся в своей келье и предупредил, что не спустится в трапезную, ибо желает провести остаток дня в молитвах.

Возвратившись около четырех часов в гостиницу, мы нашли там капитана и спросили его, принимал ли он участие в общих молебнах; но капитан был чересчур горячим патриотом Сицилии, чтобы молиться за жителей Калабрии. К тому же, по его уверениям, количество грехов, совершавшихся от Пестума до Реджо, было так велико, что если бы все религиозные общины на свете бичевали себя в течение целого года, то и тогда им не удалось бы избавить всех континентальных подданных его величества короля Неаполитанского даже от сотой доли времени, которое тем суждено будет оставаться в чистилище.

Поскольку, оставаясь долее среди подобных грешников, мы, в конечном счете, неизбежно могли бы погубить и себя, то наш отъезд решено было назначить на следующее утро; поэтому капитан отбыл сразу же, чтобы ко времени нашего прибытия в Сан Лучидо карантинный патент был готов и ничто не задерживало бы нашего отплытия.

Вечер мы употребили на визит к барону Молло и прогулку к баракам. Такова, впрочем, в Италии сила закона, именуемого гостеприимством, что, несмотря на беды города, в котором барон Молло жил, беды, значительная часть которых выпала и на его долю, он не забывал о нас ни на мгновение и вел себя по отношению к нам точно так же, как если бы все происходило в спокойные и счастливые времена.

Я хотел лично удостовериться в том воздействии, какое должно было оказать на грядущее ночное землетрясение дневное покаянное шествие. Жаден тоже горел желанием проделать такой опыт. Мне надо было привести в порядок свои записи, а ему — закончить рисунки, ибо в течение двух последних недель нам так не везло во время наших привалов, что ни у него, ни у меня не хватало духа работать. В полночь мы простились с бароном Молло, вернулись в гостиницу и, чтобы привести в исполнение свои намерения, сели напротив друг друга за стол, где обычно ужинали — я со своим дневником, он со своими эскизами, — и положили между собой часы, чтобы толчок не застал нас врасплох.

Однако эта предосторожность была напрасной: пробило полночь, час, два часа, а мы так и не почувствовали ни малейших толчков и не услыхали никаких криков. Так как два часа ночи были крайним сроком, мы предположили, что прождем напрасно и что ночью ничего не произойдет, а потому легли и вскоре преспокойно заснули.

На следующий день мы проснулись на том же месте, где легли спать, чего с нами еще не случалось. Через минуту наш хозяин, которого мы просили прийти в восемь часов, чтобы расплатиться с ним, вошел с торжествующим видом и заявил, что, благодаря вчерашним бичеваниям и молитвам, землетрясения окончательно прекратились.

Это достоверный факт, и пусть тот, кто может, объяснит его.

ВОЗВРАЩЕНИЕ


В девять часов мы с глубокой признательностью простились с гостиницей «Отдохновение Алариха»; не знаю, может, сравнивая эту гостиницу с другими, мы стали страстными ее поклонниками, но только, похоже, несмотря на землетрясения, в которых, впрочем, как можно видеть, нам лично не случилось принимать никакого участия, именно в этом месте мы обрели полнейшее отдохновение. Возможно также, что, покидая Калабрию, мы, вопреки всему, что претерпели там, привязались и к этим людям, которых так интересно изучать в их грубоватой простоте, и к этой земле, такой живописной, несмотря на вечно происходящие там катаклизмы. Как бы там ни было, мы с явным сожалением отбывали из этого славного города, столь гостеприимного при всех своих несчастьях, и дважды, уже потеряв его из вида, возвращались, чтобы сказать ему последние слова прощания.


Еще от автора Александр Дюма
Королева Марго

Роман французского классика Александра Дюма-отца «Королева Марго» открывает знаменитую трилогию об эпохе Генриха III и Генриха IV Наваррского, которую продолжают «Графиня де Монсоро» и «Сорок пять». События романа приходятся на период религиозных войн между католиками и гугенотами. Первые шаги к трону молодого принца Генриха Наваррского, противостояние его юной супруги Марго, женщины со своеобразным характером и удивительной судьбой, и коварной интриганки – французской королевы Екатерины Медичи, придворная жизнь с ее заговорами и тайнами, кровавые события Варфоломеевской ночи – вот что составляет канву этой увлекательной книги.


Две Дианы

В романе знаменитого французского писателя Александра Дюма «Две Дианы» присутствуют все компоненты, способные привлечь к нему внимание читателя. Здесь есть зловещие тайны и невинная героиня – жертва коварных интриг, есть дуэт злодеев – Диана де Пуатье и коннетабль Монморанси, есть, наконец, благородный герцог де Гиз. А красочно воссозданная историческая канва, на фоне которой происходит действие романа, добавляет к его достоинствам новые грани.


Робин Гуд

Роман Дюма «Робин Гуд» — это детище его фантазии, порожденное английскими народными балладами, а не историческими сочинениями. Робин Гуд — персонаж легенды, а не истории.


Граф Монте-Кристо

Сюжет «Графа Монте-Кристо» был почерпнут Александром Дюма из архивов парижской полиции. Подлинная жизнь Франсуа Пико под пером блестящего мастера историко-приключенческого жанра превратилась в захватывающую историю об Эдмоне Дантесе, узнике замка Иф. Совершив дерзкий побег, он возвращается в родной город, чтобы свершить правосудие – отомстить тем, кто разрушил его жизнь.Толстый роман, не отпускающий до последней страницы, «Граф Монте-Кристо» – классика, которую действительно перечитывают.


Сорок пять

Роман является завершающей частью трилогии, в которой рисуется история борьбы Генриха Наваррского за французский престол.


Черный тюльпан

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
Артистическое кафе

Камило Хосе Села – один из самых знаменитых писателей современной Испании (род. в 1916 г.). Автор многочисленных романов («Семья Паскуаля Дуарте», «Улей», «Сан Камило, 1936», «Мазурка для двух покойников», «Христос против Аризоны» и др.), рассказов (популярные сборники: «Облака, что проплывают», «Галисиец и его квадрилья», «Новый раек дона Кристобито»), социально-бытовых зарисовок, эссе, стихов и даже словарных трудов; лауреат Нобелевской премии (1989 г.).Писатель обладает уникальным, своеобразным стилем, получившим название «estilo celiano».


Парная игра

Не только в теннис играют парой. Супружеская измена тоже может стать парной игрой, если в нее захотят сыграть.


Пятьдесят тысяч

Сборник Хемингуэя "Мужчины без женщин" — один из самых ярких опытов великого американского писателя в «малых» формах прозы.Увлекательные сюжетные коллизии и идеальное владение словом в рассказах соседствуют с дерзкими для 1920-х годов модернестическими приемами. Лучшие из произведений, вошедших в книгу, продолжают биографию Ника Адамса, своебразного альтер эго самого писателя и главного героя не менее знаменитого сборника "В наше время".


Проблеск фонарика и вопрос, от которого содрогается мироздание: «Джо?»

«Грустное и солнечное» творчество американского писателя Уильяма Сарояна хорошо известно читателям по его знаменитым романам «Человеческая комедия», «Приключения Весли Джексона» и пьесам «В горах мое сердце…» и «Путь вашей жизни». Однако в полной мере самобытный, искрящийся талант писателя раскрылся в его коронном жанре – жанре рассказа. Свой путь в литературе Сароян начал именно как рассказчик и всегда отдавал этому жанру явное предпочтение: «Жизнь неисчерпаема, а для писателя самой неисчерпаемой формой является рассказ».В настоящее издание вошли более сорока ранее не публиковавшихся на русском языке рассказов из сборников «Отважный юноша на летящей трапеции» (1934), «Вдох и выдох» (1936), «48 рассказов Сарояна» (1942), «Весь свят и сами небеса» (1956) и других.


Зар'эш

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Ржавчина

`Я вошел в литературу, как метеор`, – шутливо говорил Мопассан. Действительно, он стал знаменитостью на другой день после опубликования `Пышки` – подлинного шедевра малого литературного жанра. Тема любви – во всем ее многообразии – стала основной в творчестве Мопассана. .



Виконт де Бражелон. Части 3, 4

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.



Путевые впечатления. Год во Флоренции

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.