Капитальный ремонт - [134]

— Это теперь не наша с вами забота, Егор Саныч. Нам другое поручается: работа на флотах. Война, выходит, и в сам-деле будет… Опять мне на «Генералиссимус» — вот и встретимся.

— Навряд, — возразил Тишенинов, — меня в пехоту заберут, да еще и не скоро: отсрочка у меня по Техноложке, третий курс…

Кудрин пристально посмотрел на него.

— Вам, Егор Саныч, другое намечено: придется вам в юнкера флота подаваться, — сказал он серьезно. — Годик-полтора в матросской шинелке походите, а там, глядишь, — мичман инженер-механик. Офицер как офицер, а внутри — наш! Вот в чем дело.

Тишенинов искренне рассмеялся.

— И долго вы над этим думали, Федор Гаврилович?

— А это не я думал, а в петербургском комитете, — по-прежнему серьезно ответил Кудрин. — Немало думали, да не о вас одном. Вот вы прикиньте сами: отсрочка — отсрочкой, а все равно вас заберут. Ну и что? Одним революционным солдатом будет больше. А у вас другие возможности имеются: за вами три курса Технологического — это половина экзаменов на инженер-механика. Кто вам мешает стать флотским офицером? Другого случая не дождешься. Обязательно сейчас надо — после наверняка разбираться станут, кто да откуда, а нынче по горячке дело чистое: патриотический подъем! Не могу, мол, учиться, хочу сражаться… У меня, вон, отсрочка, а я сам иду, — но по моей образованности не в солдаты же!.. Возьмут вас в юнкера флота, да еще похвалят, вот увидите! Так ведь, Егор Саныч?

И Кудрин довольно подмигнул. Тишенинов посмотрел на него с ироническим сожалением.

— Уж чего лучше… Один вот вопрос: кто это вам сказал, что в юнкера флота берут политически неблагонадежных?

— А кто это вам сказал, что вы политически неблагонадежны? — в тон ему ответил Кудрин. — Эх, Егор Саныч, Егор Саныч, сами вы себя не знаете!.. Вон чего о вас тут написано, почитайте-ка! — И он с видимым удовольствием протянул ему вчетверо сложенный лист плотной бумаги.

Тишенинов развернул его и с удивлением увидел в левом углу гриф: «Управление С.-Петербургского градоначальника. Канцелярия. 3-е делопроизводство». Под крупной надписью «Свидетельство» стоял типографски отпечатанный текст, где в положенных местах затейливым писарским почерком была вписана его собственная фамилия. Не веря глазам, он прочел:

«Дано сие, по приказанию Градоначальника, на основании ст. ст. 197 1 и 194 Положения о воинской повинности студенту СПБ технологического института Егору Александровичу Тишенинову, для представления по принадлежности при поступлении на военную службу вольноопределяющимся в том, что он, Тишенинов, в политической неблагонадежности не замечался и что опорачивающих обстоятельств в вышеуказанных статьях о Тишенинове за время проживания в С.-Петербурге в делах Управления Градоначальника не имеется.

От гербового сбора свободно на основании

п.5 ст.62 Устава о гербовом сборе.

Управляющий канцелярией:

коллежский асессор Филиппов.

Делопроизводитель: Косткин».

Тишенинов покачал головой и сложил листок.

— Могучей силы бумаженция, — сказал он, усмехнувшись, — если только кто ей поверит.

— А чего ж не поверить? — по-прежнему спокойно ответил Кудрин. — Все доподлинное — и печать, и бланк, и подписи. И номер верный — хоть сейчас запрашивай градоначальство, ответят: да, мол, писали… Одно неверно, гербовый сбор господин коллежский асессор все же взыскал. И немалый: цельную катеньку в карман положил! — Кудрин засмеялся и покрутил головой. — И не в первый раз берет, а тут задорожился: война!.. Но на такое дело комитет не пожалел. Вы только вдумайтесь, Егор Саныч, до чего же важно вам флотским офицером стать! Надо вперед смотреть — война быстро доведет народ до понятия, а уж о флоте — говорить нечего! Матросы, чуть что, первыми встанут, а где своих офицеров взять? Вот и надо всяким случаем пользоваться, чтобы революционеры не только в кубриках были, а и в кают-компаниях… Вы помните, что Ленин писал о решении Таммерфорсской конференции военных организаций?

— Нет, не помню, не попадалось на глаза, — откровенно сознался Тишенинов. — А что он писал?

— Занятно, — хмыкнул Кудрин. — Значит, не читали?.. А я-то думал интеллигент-революционер, небось все назубок знает… Меня вот третьево дни комитетчики так же спросили: ты же матрос, тебе лучше знать, как Ленин меньшевиков умыл в вопросе об офицерах…

— Ну, и как же он умыл? — нетерпеливо спросил Тишенинов.

Кудрин помолчал и достал папиросу.

— Вы меня, Егор Саныч, извините, — смущенно сказал он, — но я душой покривил: конечно, мол, помню, в самый раз к Тишенинову это подходит… Я ведь что думал: коли петербургский комитет вас во флотские офицеры определил и даже Ленин что-то об этом писал — чего же мне спорить? Да я и без Ленина понимаю — послать вас на флоты надо, вы, как человек образованный, сами разберетесь, что Ленин писал и о чем. Я хоть и не читал, а знаю: писал он о том, что мы думаем, все так и сходится… Только мне ведь тоже интересно, какие это он наши мысли в статейке своей выразил?

Как ни был встревожен грядущей своей судьбой Тишенинов, он все же рассмеялся.

— Так ведь, Федор Гаврилович, всего в нашей полуподпольной жизни не схватишь. Раз и вы, флотский, и я, штатский, этого не знаем — может быть, договоримся: вы по своей цепочке, я по своей — давайте-ка добудем мы эту статью! И мне весьма интересно будет узнать: в честь чего это петербургский комитет деньги на взятки вашему коллежскому асессору тратит, чтобы меня во флотские офицеры определить? Поймите правильно, я ведь не отказываюсь, пойду, только никак понять не могу: как вы все это устроите?