Капитализм кризисов и революций: как сменяются формационные эпохи, рождаются длинные волны, умирают реставрации и наступает неомеркантилизм - [22]

Окончание кризиса принято относить к первым десятилетиям XV в. Был ли это кризис феодализма или Валлерстайн справедливо ставит это слово в кавычки в соседстве с понятием «кризис»? Вне сомнения экономические, социальные и политические потрясения в Европе положили конец феодализму как системе развития. Они выявили проблемы раздробленности и запустили процесс создания единых государств даже там, где их не было. Флорентийская революции была нацелена на превращение города-государства в державу с обширным сельским окружением и морскими портами. Аналогичную задачу, но в отношении менее развитых экономически областей в это время начали решать другие центры, включая монархов Франции и Московии. То была политика централизации на новой хозяйственной и технической основе. Развитие торговли и укрепление связей между ранее обособленными землями делало все это возможным. Потому феодализм как государственная форма, столь важная прежде для развития исчерпал себя и начал заменяться новой государственной системой. Это могла быть тирания или узкая олигархическая республика в буржуазной Италии, централизованная монархия в регионах с огромным по численности зависимым сельским населением или нечто среднее, как в Чехии после гуситов. Все это включало в себя феодальные отношения, но ставило их в подчиненное положение. Феодальная формационная эпоха с тем была закончена, и настало иное время.

Кризис XIV в. изменил мир посредством преобразования Европы. Здесь ранее возникли передовые формы эпохи рабовладения, а после развились передовые формы феодализма. На этой основе и был совершен переход к торговому капитализму. Весь остальной мир должен был в открывшуюся эпоху подчиниться этой европейски выраженной тенденции развития.

Краткое обобщение. Феодализм смог максимально реализовать свой потенциал в Европе, что случилось благодаря раздробленности, а ее преодоление происходило уже на базе усилившихся буржуазных отношений и под влиянием нового великого кризиса; кризис XIV в. дает еще один пример смены формационной эпохи, где существовала эксплуатация человека человеком. Этот кризис являлся социальной революцией, экономические потрясения огромной силы дали в XIV—XV вв. толчок буржуазному (включая научно-техническое и культурное) развитию Европы, что сделало ее центром мирового рынка, а феодальная знать и купечество создали здесь блок.

Глава 4. С кризисами от торгового капитализма к промышленному

(53-64 стр. в бумажной версии книги)

Торговый капитализм представлял собой первый большой этап в истории капитализма как новой формационной эпохи. Его базой было немало государств, среди которых выделялись несколько крупных, наиболее густонаселенных и богатых держав. Их соперничество в борьбе за европейские земли и колониальные рынки стимулировало прогресс. Возникший в Европе торговый капитализм, таким образом, не имел единого центра, а воплощал собой соперничество центров, экономики которых были порой тесно связаны.

Мировой рынок был создан в эпоху торгового капитализма. Но в период господства неолиберальных идей не было принято вспоминать, что выкраивание глобального рынка происходило посредством жестокого соперничества Испании, Португалии, Англии, Франции и Нидерландов. В этом процессе национальное экономическое развитие обеспечивало возможности вести выгодную торговлю, захватывать и удерживать богатые территории. Успех на внешних направлениях давал ресурсы для национального рыночного развития. Неверно, что Испания совсем не умела их использовать и только была перевалочным пунктом для колониального серебра и золота. Проблема состояла в том, что империя надорвалась, и, как показал в книге «Повседневная жизнь Испании Золотого века» Марселен Дефурно, в другие страны отхлынули многие ее мастера, например, французы^[36]. Суровая налоговая политика довершила развал экономики, вызванный чрезмерными военными расходами. Однако более тонкое соединение колониальной и дальней торговой политики с развитием национального рынка всякий раз давала в эпоху торгового капитализма положительный эффект. Надо было только, отмечал Георгией Дерлугьян, чтобы союзы королевской власти «с купеческими капиталами, служилым мелким дворянством и впоследствии с рядовыми подданными» создавались как устойчивые^[37]. В результате правильных действий национальный капитализм не толь был возможен, но был тем успешней, чем активней он использовал возможности мировой торговли. Нидерланды же, вырвавшись первоначально вперед других государств, сделали ставку на свободную торговлю неизменной. Жертвуя в интересах торгового и банковского капитала своим рынком (отказ от политики протекционизма), в XVIII в. они утратили свое положение, тогда как веком ранее Европа не знала страны богаче и экономики активнее. Процветание ее нашло отражение в живописи, демонстрировавшей невиданные возможности потребления.

Стоит отметить, что упадок Нидерландов по своему повторял уже произошедший к тому времени упадок итальянских центров капитализма. От 17 000 голландских кораблей XVII столетия остались воспоминания, как остались воспоминания от огромных возможностей производства и банков Северной Италии эпохи Ренессанса.