Капитализм кризисов и революций: как сменяются формационные эпохи, рождаются длинные волны, умирают реставрации и наступает неомеркантилизм - [10]

Краткое обобщение. Вопросы кризисов и революций в истории мира не является настолько простыми, чтобы существующие ответы можно было счесть удовлетворительными, но ответы могут быть получены, если двигаться вслед за фактами и не бояться переступать через догматы; первым шагом является введение понятия «формационная эпоха», описывающего время развития рабовладельческой, феодальной или капиталистической формы отношений; в рамках такой эпохи происходят экономические кризисы различной иерархии, а с приходом капитализма и великие революции.

Глава 2. От неолитической революции к великому кризису III в.

(25-36 стр. в бумажной версии книги)

Неолитическая революция с ее переходом к сельскому хозяйству от охоты и собирательства, по всей видимости, должна считаться рождением первой формы классового общества. Марксистская традиция именует его рабовладельческим строем. Однако далеко не сразу и далеко не везде труд рабов стал основой экономики. И все же появление этого класса и развитие производительных сил на основе его эксплуатации обеспечило прогресс общества. Старт этому процессу дала неолитическая революция, а предел положил кризис III в. Потому маркировка этого времени как рабовладельческой формационной эпохи должна быть принята и будет применяться далее как корректная. Рабовладельческий способ производства, справедливо именуемый как античный (греко-римский в своем рождении), развился в условиях этой эпохи и показал пределы предоставленных ею возможностей.

Неолитическая революция дала людям тот прибавочный продукт, который позволил установиться отношениям эксплуатации человека человеком в их первом виде. При этом первоначально рабство имело в возникшем аграрном обществе эпизодический вид. Рабовладельцем могли выступать первые купцы или даже общины.

акова моя логика рассуждений по формациям.лассов, что привело позднее к социальным революциям и победе буржуазии над партнером.Вероятно, в первые века земледелия людей не оставляло ощущение благополучия установившейся жизни, уверенности в будущем и радости избавления от страха голода. То была эпоха, которую нередко называют «золотым веком» или высшей стадией «первобытного коммунизма». Однако новые условия привели к постепенному разрушению гармонии, даже если она держалась тысячи лет.

После неолитической революции в зонах распространения сельского хозяйство росло население. Развивались обмен и разделение труда в производстве. Вместе с этим росло и расслоение. Возникли первые города, в которых труд рабов применялся все чаще. При этом необходимо оговориться: рабовладельческая экономика с этого периода до времени расцвета торговых полисов Греции может быть выделена лишь условно, поскольку основную массу продуктов создавал труд свободных людей, общинников, хотя в экономике богатых городов (особенно с появлением крупных монархий) эксплуатация рабов играла немалую роль.

Но прежде чем все это произошло, начались войны между племенами и их союзами. Появилась привилегированная группа вождей. Существовавшие в то время купцы не могли не соблазнить ее представителей возможностью получения богатств и жизни в лучших условиях, чем имели соплеменники. На следующем этапе, в результате роста населения в зонах наибольшего развития земледелия, возникает монархическая власть с дворцами как ее средоточием и складывается «азиатский способ производства» с его властителем и чиновниками. Рабам было найдено место в экономической системе, причем стало понятно, что эксплуатация их чрезвычайно выгодна хозяевам и еще более возвышает их над обществом общинников, свободных земледельцев. Еще более усилилось разделение труда. Возникли сети городов. Расширился обмен продуктами производства.

Так из новых экономических условий начал развиваться рабовладельческий порядок. Он возник не в результате социальной революции, понимаемой как резкая смена строя насильственным способом, хотя насилие в конфликтах земледельцев и приверженцев более архаичных отношений едва ли было редкостью. Но само установление необходимых условий для развития рабовладельческого способа производства явилось сменой формационной эпохи, даже если первоначально ни один свободный общинник не превратился в раба и не подвергался эксплуатации соплеменниками.

Подобным образом, в результате позднейших кризисов III и XIV в., были созданы условия для развития новых, феодального и капиталистического способов производства. Хотя первый кризис не уничтожил института рабства, а второй — феодальной зависимости. Потому корректно говорить именно о старте формационной эпохи, но не об установлении общественно-экономической формации в ее принятом в советском марксизме понимании. В этой логике формационные эпохи сменяются для обширных территорий, где проживают многие народы, а не разновременно для разных народов. Это никак не отменяет отставания одних и высокой степени развития других страны к концу эпохи, всякий раз в классовом обществе, отмечаемом глубоким и продолжительным экономическим кризисом. В ходе формационных эпох происходит ограниченное природными условиями и во многом ими же обусловленное своеобразное соревнование различных соприкасающихся экономических зон мира. Одни государства полностью используют потенциал эпохи, как Римская империя смогла извлечь максимум возможного развития из эксплуатации труда рабов. Другие, как Китай того же времени, подходят к кризису (имеется в виду кризис III в.) с организацией общества, не отражающей рабовладельческую рыночную экономику. Это отставание не спасает от хозяйственных потрясений.