Капабланка - [2]

... Капабланка

Не восседает на шахматном троне,

Нет, он странствует по всему миру,

От Норвегии до Занзибара,

От тропика Рака до северных льдов

Он скачет на белом коне

Мимо слонов и ладей...

И белый шахматный конь

Высекает яркие искры

Из клетчатой мостовой!

(Из поэмы «Спорт» кубинского поэта Николаса Гильена — лауреата Международной Ленинской премии «За укрепление мира между народами»)

Глава первая. ГОРДОСТЬ ОСТРОВА СВОБОДЫ

Остров Куба — родина Капабланки — занимает почетное место в мировой шахматной истории. Вероятно, это объясняется тем, что в давние времена, когда не было ни телевидения, ни радио, ни хорошо налаженной газетной информации, при большом удалении Кубы от европейских и американских культурных центров, игра в шахматы стала одним из любимых и главных развлечений правящей верхушки острова.

Население Кубы состояло из европейских переселенцев и креолов — потомков испанских конквистадоров, владельцев плантаций сахарного тростника, кофе, какао, табака, бананов, на которых трудились беспощадно эксплуатируемые негры и мулаты.

Кубинские богачи — плантаторы и торговцы сахаром, чиновники испанской администрации (Куба до конца прошлого века принадлежала Испании), местная интеллигенция — охотно проводили долгие часы безмятежного отдыха за шахматной доской. В столице Кубы Гаване издавна существовал роскошный шахматный клуб, не стеснявшийся в расходах и приглашавший на гастроли европейских и американских шахматных знаменитостей. Еще в 1862 г. Гавану посетил легендарный Морфи, который сыграл ряд партий с чемпионом Кубы, рабом плантатора Сикре, негром Феликсом.

В конце прошлого века и в начале текущего столетия Гавану посещали также чемпионы мира Стейниц и Ласкер, замечательные английские шахматисты Блекберн и Гунсберг, американские чемпионы Пилсбери и Маршалл. Но особенную популярность на Кубе завоевал великий русский шахматист Михаил Иванович Чигорин, трижды приглашавшийся Гаванским шахматным клубом — в 1889 и в 1892 гг. — для своих исторических матчей на мировое первенство со Стейницем и в 1890 г. для показательного матча с Гунсбергом. Много партий Чигорин сыграл и с сильнейшими кубинскими шахматистами.

Посетившая Москву зимою 1949/50 г. для участия в мировом женском первенстве кубинская чемпионка Мария-Тереза Мора вспоминала:

«У нас на Кубе до сих пор популярно имя гениального русского шахматиста М. И. Чигорина, игравшего в Гаване матчи со Стейницем и Гунсбергом. Мне лично известны любители-шахматисты, тщательно коллекционирующие самые разнообразные материалы, относящиеся к пребыванию Чигорина в Гаване. Есть и люди, хорошо знавшие великого русского шахматиста и даже игравшие с ним. 89-летний Гиермо Лопес Равирос, например, в 1889 году сыграл небольшой матч с Чигориным, который давал ему пешку вперед. Для тренировки я иногда встречаюсь за шахматной доской с этим партнером Чигорина».

Но подлинно массовой игрой шахматы стали на Кубе только после победы народной антиимпериалистической революции в 1959 г., освободившей трудящихся острова от диктаторского режима Батисты, бывшего послушным орудием американских монополий, прибравших к рукам все природные богатства Кубы.

После проведения аграрной реформы и национализации промышленных и торговых предприятий революционная Куба вступила на путь социалистического развития. Вскоре была ликвидирована неграмотность, и все достижения мировой культуры стали достоянием народа. Огромную популярность среди трудящихся масс завоевали шахматы, чему немало способствовала слава Капабланки.

Эпиграф к этой книге — одно из свидетельств любви кубинцев к прославленному земляку. А вот и другое высказывание того же автора. Николас Гильен писал 12 января 1967 г. в «Советском спорте» в статье «О Капабланке, шахматах и кое-чем другом»:

"Капабланка был нашей гордостью и останется ею, пока существует Куба. Но до революции, сделавшей его широкоизвестным, народ считал его неким волшебником, пожалуй, даже звездочетом, обитающим там, наверху, среди чудесных и недосягаемых облаков. Кто бы в те годы мог подумать, что придет время, когда в шахматы будут играть под пальмовым навесом сельского кабачка, заткнув за пояс мачете, нахлобучив на брови сомбреро, пока привязанная лошадь в задумчивости будет стоять, ожидая хозяев!

Революция изменила всю картину кубинской жизни, и, конечно, в первую очередь обездоленных в прошлом масс. Народ, научившийся грамоте, приобщается ко многим достижениям культуры, которые были недоступны для него...

До революции почти все виды спорта у нас считались «исключительными» и были достоянием лишь так называемых аристократических кругов, а простые смертные могли созерцать их, как говорится, с противоположного тротуара. И никто из этих сеньоров, входивших в «клубы», считавшихся «порядочными людьми», никогда не поверил бы своим глазам, если бы увидел нынешних молодых рабочих и крестьян, чье свободное время позволяет им совершенствовать свое тело и ум, бороздить под парусами воды наших морей, сражаться на рапирах, играть в баскетбол, теннис и шахматы, не забывая при этом о литературе, искусстве и науке.

То, что было исключением для Капабланки, который оказался в благоприятных экономических условиях, стало нормальным явлением в сегодняшней Кубе!"