Кап, иди сюда! - [28]
— А меня нет, по-твоему?
И Тоська тоже ухватился за поводок.
— Не тронь! — завопил Вова.
— Давай проверим! — кричал Тоська.
Ребята тянули поводок в разные стороны. Каплин рычал и подпрыгивал, бросался то на одного, то на другого — эта игра ему нравилась. Вдруг он вырвал поводок и исчез в кустах.
— Держи! — закричал Вова.
— Хватай!
Общая беда примирила противников, и они стали вместе ловить Каплина.
Но это оказалось не так просто. Каплин не шёл на зов, а когда ребята приближались к нему, припадал к земле, отскакивал, крутил хвостом и ни в какую не давался.
— Заходи с той стороны! — командовал Тоська.
— Окружай! — кричал Вова.
Заходили и окружали с полчаса, изрядно выдохлись и вспотели, но так бы, наверно, и не поймали, если бы Каплин сам не сдался.
— Держи его крепче, голубчика! — сказал Вова и снял рубашку.
— Ты это зачем?
— А как же в лагерь пронесём?
Ребята завернули Каплина в рубашку, несмотря на его отчаянное сопротивление, и отправились в лагерь. Вова нёс, а Тоська шёл впереди и загораживал. Но всё равно все спрашивали, что это у них.
— Мешок с солью, разве не видно? — говорил Тоська. — На кухню несём.
— Заливай! Может, со свёклой?
— А чего он у вас дёргается?
Счастье, что мешок ещё не лаял.
Не успели они войти в спальню, как на пороге появилась Тата.
— Что это у вас? — спросила она.
— Ежа поймали, — сказал Тоська. — Не уколись смотри.
— Поклянись, что никому не скажешь… — начал Вова.
И в это время «ёж» задёргался, зарычал, а из рукава рубашки показался хвостик с завитком.
— Ой! — крикнула Тата. — Вы всё врёте! Что это?
— Тигрёнок, — сказал Тоська. — Из джунглей Индии.
— Глупцы, — сказала Тата.
— А что особенного? — сказал Тоська. — В лесу поймали. Из зоопарка убежал… В газетах читала?.. А мы поймали.
— Зачем так завернули? — сказала Тата. — Ему дышать нечем.
Но Вова уже устал держать свёрток, он положил его на пол, и Каплин вытряхнулся из рубашки, а потом схватил её в зубы, и ещё бы немного — и порвал. Но Вова закричал: «Фу!», отнял рубашку и сразу надел её.
— Это Каплин, — сказала Тата. — Его что, забыли?
— Конечно, — ответил Вова. — Не видишь?
— Он не хотел уезжать и спрятался в лесу, — сказал Тоська. — А потом вышел и говорит…
— Только никому не говори, — сказал Вова Тате. — Я его сейчас под кровать посажу… Каплин, иди ко мне! Лезь!.. Ну! А когда все уснут, гулять выведу.
— Кап, Кап! — сказала Тата. — Ты хороший, да? Я его буду Кап называть. Лучше, чем какой-то Каплин. И ему больше нравится: видите, хвостиком машет? Верно, Кап?
Она ещё что-то говорила, но ребята не слушали, а запихивали Каплина под кровать. Только он всё время вылезал.
— Лежать там! — говорили ему. — Слышишь? Лежать!
— Так он вам и лёг, — сказала Тата. — Ещё чего! Правда, Кап?
— Привязать надо, — предложил Тоська.
Они с Вовой улеглись на пол и привязали Каплина за поводок к задней ножке Вовиной кровати. Когда вылезли из-под кровати, Тата сказала:
— А если он лаять будет?.. Ты будешь, Кап?
— Не будет, — ответил за него Вова. — Он у дяди Семь всегда один сидел. Привык.
— Давайте выйдем и проверим, — сказала Тата. — А ты, Капочка, оставайся. Да, Кап?
— Заладила своё «Кап», — сказал Тоська, когда вышли из палаты.
— А мне тоже больше нравится, — сказал Вова. — Каплин очень длинно. Особенно если позвать надо: «Каплин, Каплин»… За это время десять раз «Кап» крикнуть можно.
Не успели ребята выйти из палаты, как раздался вой. Они поглядели друг на друга. Вой раздался снова.
— Кто это воет? — спросил Вова. — Как шакал.
— Кто? Ясно, Кап, — сказала Тата.
— Так собаки не воют, — сказал Тоська.
— Тебя бы привязать — ещё не так бы завыл.
Она хотела пойти в палату, но Вова не дал — может, сам успокоится. Он ведь привык один — у дяди Семь…
И верно: Каплин повыл-повыл и замолк. Может быть, уснул, кто его знает.
Уже темнело. Они прошлись немного по лагерю. Всё было тихо. То есть кругом, конечно, разговаривали, но воя больше не было. Потом заиграл горн к ужину.
В столовой Тата сказала через весь стол:
— Я — хлеб.
И никто не понял, кроме Вовы и Тоськи.
— Я — каша, — сказал Вова.
— Вам что, добавки? — спросила дежурная.
— А чего, добавка не помеха, — сказал Тоська и протянул тарелку.
Молоко они, конечно, выпили, а кашу, когда все встали, забрали в руки и понесли. Сначала из неё капало молоко, но, пока донесли до палаты, каша почти высохла. Они положили её на пол, а потом зажгли свет… и не узнали свою палату! Вовина кровать стояла боком, одеяло наполовину сдёрнуто, тумбочка перекосилась, подушка валялась на полу… А собаки под кроватью не было!
— Украли! — прошептал Вова и сел на чью-то постель.
— Вовсе не украли, а просто удрал, — сказала Тата. — Говорила, не надо привязывать. Сами посидели бы привязанные.
Только Тоська не растерялся: он пополз под всеми кроватями с одного конца палаты до другого. Добравшись до последней, он вылез, отряхнулся и треснул себя по лбу.
— Да вот же он! А я думал, это у Малахова трусы на подушке!
Действительно, Каплин лежал на подушке, свернувшись клубком, и мирно посапывал.
— Капочка! — взвизгнула Тата и бросилась к нему, но Вова схватил её за руку.
— Тише, не буди! Он устал за день. Знаешь, сколько бегал!
