Канун Рождества в Пятничной гавани - [43]

Происходившее казалось настолько правильным, что Мэгги это даже пугало.

— Ты уверена, что тебе не нужно дерево? — спросил Марк в следующий понедельник, когда Мэгги помогала ему погрузить в грузовик великолепную дугласову пихту[54].

— Нет, не нужно, — весело ответила она, нюхая свежие следы древесного сока на своих перчатках, пока он привязывал дерево. — Я всегда провожу Рождество в Беллингеме.

— Когда ты уезжаешь?

— В сочельник, — сказала Мэгги и, заметив лёгкое неодобрение Марка, добавила: — Прежде чем уехать, я оставлю подарок для Холли под рождественским деревом, и она сможет открыть его утром в Рождество.

— Она бы предпочла открыть его вместе с тобой.

Мэгги моргнула, не зная, что ответить. Означает ли это, что он хотел бы, чтобы она провела Рождество вместе с ним? Он думает о том, чтобы пригласить её?

— Я всегда встречаю Рождество со своей семьей, — осторожно произнесла она.

Марк кивнул и не стал продолжать разговор. Приехав к дому у виноградника «Рейншедоу», они вместе с трудом затащили дерево внутрь.

В доме было тихо: Холли ещё не пришла из школы, а Сэм уехал в Сиэтл навестить друзей и сделать кое-какие предпраздничные покупки.

Мэгги улыбнулась, увидев множество снежинок из белой бумаги, гирляндами свисающих с потолка и в дверных проемах.

— Кто-то потрудился.

— Холли научилась их делать в школе, — объяснил Марк, — и теперь превратилась в фабрику по изготовлению снежинок.

Он начал разводить огонь в камине, а Мэгги тем временем разворачивала свёрток с белыми мерцающими лампочками ёлочной гирлянды.

За час они установили дерево на подставку и развесили на нём лампочки.

— А теперь волшебная часть, — сказала Мэгги, втискиваясь в узкое пространство за пихтой. Она подключила гирлянду к розетке, и дерево засияло и засверкало.

— Это не волшебство, — улыбнулся Марк, отходя назад, чтобы осмотреть дерево.

— А что же тогда?

— Устройство из крошечных лампочек, светящихся благодаря движению электронов в полупроводнике.

— Да, — приближаясь к нему, Мэгги многозначительно выставила указательный палец, — но что заставляет их мерцать?

— Волшебство, — смирился Марк, и при этом уголки его губ слегка дрогнули.

— Точно, — Мэгги удовлетворённо усмехнулась.

Скользнув пальцами в волосы Мэгги и обхватив её голову, он вглядывался в неё:

— Ты нужна мне.

С минуту она не могла ни двигаться, ни дышать. Утверждение поражало своей незамысловатостью и прямотой. Не в силах отвернуться, зачарованная выражением в зелёно-голубых глазах, Мэгги могла только смотреть на Марка.

— Не так давно я сказал Холли, что любовь — это выбор, — продолжил Марк. — Я ошибся. Выбора нет. Можно выбрать лишь то, что ты собираешься с этим делать.

— Пожалуйста, — прошептала Мэгги.

— Я понял, чего ты боишься. Я понял, почему это так тяжело для тебя. Ты можешь отказаться от риска. Но я намерен любить тебя в любом случае.

Мэгги закрыла глаза.

— У тебя есть столько времени, сколько тебе нужно, — услышала она голос Марка, — я могу ждать до тех пор, пока ты не будешь готова. Просто я хотел сказать тебе о своих чувствах.

Она всё ещё не смела взглянуть на него.

— Возможно, я никогда не буду готова взять на себя те обязательства, которые ты хочешь, чтобы я взяла. Если же ты просишь всего лишь о бессмысленном сексе, то с этим никаких проблем. Я могла бы, но ты…

— Согласен.

Её глаза распахнулись.

— Согласен с чем?

— Готов заняться бессмысленным сексом.

Мэгги в замешательстве уставилась на него.

— Ты только что сказал, что готов ждать!

— Я готов ждать обязательств. А до тех пор могу довольствоваться сексом.

— Значит … тебя бы устроила физическая связь, которая никуда не ведёт?

— Если ты не можешь предложить ничего лучшего.

Всмотревшись в глаза Марка, Мэгги заметила глубоко спрятанные искорки смеха.

— Ты меня дразнишь, — сказала она.

— Не больше, чем ты меня.

— Думаешь, у меня не хватит храбрости, да?

— Да, — спокойно произнёс Марк, — думаю, не хватит.

Мэгги была слишком возбуждена, чтобы разобраться в кутерьме своих эмоций. И негодование, и смятение, и страх, и даже что-то похожее на веселье… однако не эти чувства разожгли тот живой трепещущий жар, который толчками начал распространяться по всему её телу. Ощущения сосредотачивались в таких местах, которые усиливали её возбуждение, так что осознание близости Марка становилось невыносимым. Она хотела его, прямо сейчас, нуждалась в нём до тошноты, до головокружения.

Где-то на краешке сознания Мэгги едва уловимо мелькнуло удивление, что её голос прозвучал ровно, когда она спросила:

— Где твоя спальня?

И испытала удовлетворение, увидев, как расширяются его глаза, и как из них исчезают искорки веселья.

Марк повёл Мэгги вверх по лестнице, время от времени поглядывая на неё, как если бы хотел убедиться, что она всё ещё рядом с ним. Они вошли в комнату, чистую и скромно обставленную, со стенами, окрашенными в нейтральный цвет, неразличимый при тусклом декабрьском свете дня.

Не дожидаясь, пока её покинет смелость, Мэгги выступила из туфель, сняла свитер и джинсы. Она стояла в нижнем белье, и прохладный воздух спальни вызывал у неё дрожь. Марк приблизился к ней, и, подняв голову, она увидела, что он сбросил свои свитер и футболку, обнажив верхнюю часть, мускулистого и такого красивого тела. Двигался он тихо и осторожно, стараясь не напугать её. Мэгги почти ощущала его настойчивый взгляд, как он скользит по ней, в конце концов останавливаясь на лице.