Кантонисты - [53]

* К одному еврею, жившему в уединенной корчме в Подольской губернии, подъехали ночью из соседнего уездного города поимщики беспаспортных. Корчма выстроена была по местному обычаю из смеси глины с соломой, и поэтому стены были непрочны. Поимщики легко разобрали стену и выкрали мальчика, сына корчмаря, с целью сдать его в рекруты. Когда отец разведал о том, в чьи руки попался его сын, то явился к похитителям с предложением заменить пойманного другим своим сыном, менее им любимым, за что предложил в придачу 50 рублей. Торг состоялся, и замена совершилась. Когда же хищники представили замененного мальчика в рекрутское присутствие для сдачи, то оказалось, что это была переодетая девушка.

* Поверенные кагалов придумали следующую уловку, чтобы безнаказанно совершать преступления. В своем городе или местечке, где находились «очередные книги» с соответствующими отметками, они не могли отдавать в рекруты мальчиков, не достигших определенного возраста, или взрослых, семьи которых уже отбывали эту повинность. Поэтому, схватив свои жертвы, обменивали их у чужого кагала и, таким образом, каждый кагал сдавал таких несчастных беспрепятственно в качестве пойманников.

* Один еврей с просроченным паспортом спешил на родину со своим семейством, состоявшем из жены и пятерых детей мал мала меньше. Его задержали в одном местечке. Самого его со старшим сыном поимщики сдали в рекруты за свой кагал; двух средних, как лишних, продали за деньги другому кагалу, а бедную осиротелую мать с двумя меньшими мальчиками, по летам негодными, отправили на родину по этапу.

* Богатый еврей одного местечка Волынской губернии, возвращаясь из поездки домой на отличной лошади, нагнал шедшего пешком усталого молодого еврея и, узнав из расспросов, что тот идет в Литву за новым паспортом, предложил ему ночлег у себя дома. С этой целью он взял его к себе в экипаж. Приехав домой, он хорошо угостил усталого спутника, который успел отдохнуть и познакомиться с многочисленным семейством своего покровителя. На другой день «сердобольный» богач передал странника становому приставу для его заключения под стражу, а затем, как беспаспортного, сдать в рекруты за свое семейство. Просидев сутки под арестом, пойманный юноша попросился к приставу на допрос, утверждая, что должен сделать важное заявление. В кабинете у пристава молодой человек вытащил из-под чулка на ноге паспорт, которому срок еще не прошел, и объявил, что боялся говорить правду приютившему его еврею о действительности своего паспорта из опасения, чтобы тот не отнял его насильно и не уничтожил, чему неоднократно бывали примеры. Пристав был по-своему честный человек. Он условился с молодым пойманником, каким способом наказать негодяя-хищника. При этом местечковый начальник не забыл и о своей выгоде.

Получив от пристава необходимые наставления, тот вернулся под арест, а на следующее утро поимщик был призван к приставу на очную ставку с пойманником. Тут молодой человек объявил, будто он военный дезертир, такого-то числа бежавший из такого-то полка и несколько недель укрывался у поимщика. В доказательство он назвал имена жены, детей и других домочадцев и обстоятельства из домашней жизни приютившего его еврея, указанные им накануне.

Все эти данные достаточно доказывали о несомненном его пребывании в этом доме. Дело угрожало принять уголовный оборот. Шутка ли — дать приют дезертиру! Обезумевший от страха поимщик с криком: «разбойник, за что ты хочешь меня погубить?!» — повалился в ноги приставу, умоляя о пощаде. Кончилось тем, что пристав получил 500 рублей, чтобы не погубить негодяя, а молодой человек получил 100 рублей на путевые расходы. Поимщик дал зарок никогда больше не похищать беспаспортных на большой дороге.

Три года спустя после введения опыта ловли людей, уже после смерти Николая I, представители кагалов подали записку правительству, в которой просили отменить узаконенную ловлю беспаспортных и сдачу их в солдаты.

Если бы исполнение этой меры было вверено начальству, говорится в «Записке», а не частным лицам, она не породила бы столько злоупотреблений, какие происходили везде в эти три года. Но при нынешнем порядке ее исполнения правительство не может знать о злоупотреблениях, жертвами которых сделались тысячи невинных людей. Во время набора все дороги становятся для евреев опасными, потому что везде образовались шайки, торгующие беспаспортными и подстерегающие путников, которым и паспорт не всегда служит охраной. У них дома наполнены задержанными, и торг ведется систематически: кому нужен рекрут — приходи и покупай на выбор. Товару всегда вдоволь: за деньги можно достать замену за своего сына. Одним словом, у евреев завелась теперь настоящая торговля людьми, ни в чем не уступающая той, какая ведется между Африкой и Америкой, с той, однако, разницей, что здесь продаются и покупаются белые люди и гораздо дешевле негров.

Для сдачи задержанного еврея не требуется участия начальства, которое поэтому не может надзирать за правильностью этих задержаний и сдач. Бедному, безграмотному, в особенности безродному, на чужбине не остается другого средства, кроме жалоб и переписки, чтобы привлечь вмешательство начальства. Но пока последует расследование, несчастный схваченный в течение нескольких часов будет уже далеко. Набор кончается, а о несправедливо сданном в рекруты на чужой стороне кто там станет хлопотать?..