Каноническое право: пути служения. Сравнительно-правовые очерки - [77]

В качестве аналога в католической традиции уместно обратиться к основе западной монашеской жизни – уставу Св. Бенедикта Нурсийского[414]. Этот устав также представляет собой собрание как нравственных и духовных наставлений, так и административных положений, т.е. это еще один пример стилистического сходства традиционных (и основанных на них современных) монастырских уставов.

Нужно сказать, что само появление монастырских уставов связано с увеличением количества совместно проживающих монахов. Пока речь идет об отшельнике и нескольких учениках, в уставе нет необходимости, достаточно поучений наставника. Но когда речь идет о монастыре, в котором насельников больше, более того, когда монастырь продолжает существование после ухода своего основателя, устных наставлений недостаточно – традиция требует письменного закрепления.

При этом монастырские уставы в большинстве случаев могут ограничиться достаточно кратким содержанием – поскольку речь идет о совместном проживании сравнительно небольшого количества монахов в одной обители, где существует и предание, то краткий документ выполняет свою роль. Хотя собственно его положений и недостаточно для регулирования всех вопросов, которые могут возникнуть в монастырской жизни, верность преданию и близость духовных наставников решают эти вопросы.

Когда речь идет о духовном ордене, об обществе посвященной жизни, члены которого находятся не в одном монастыре, а рассеяны по миру, небольшой документ окажется недостаточным для поддержания единообразия, могут возникнуть и более объемные конституции. Хороший пример – конституции Общества Иисуса, которые насчитывают более 500 страниц[415]. Первоначальное внимание они уделяют изначальной подготовке будущих членов ордена. Так, сначала идет речь о тех, кто может быть допущен к пробации (часть I), затем о духовном формировании новициев, т.е. тех, кто прошел пробацию и был допущен к новициату (часть III), затем о продолжении духовного формирования и допуске к инкорпорации в Общество (части IV и V). Правила, установленные для тех, кто удостоился инкорпорации в Общество, включают как общие положения об их жизни (часть VI), так и многочисленные специальные правила, относящиеся к деятельности и отношениям между братьями, когда они рассеяны по миру, и к укреплению и поддержанию единства Общества (части VII и VIII). После этого следуют части, относящиеся к управлению в Обществе, а также к продолжению его деятельности и увеличению числа братьев (части IX и X).

Конечно же, подробный анализ как монастырских уставов, так и конституций духовных орденов (обществ посвященной жизни) невозможен в рамках настоящей небольшой работы.

Мы бы решились подытожить эту главу таким образом, что при исторически сложившемся разнообразии духовных практик посвященной жизни в католической и православной традиции существует общий подход, в силу которого невозможно принятие посвященной жизни без периода специальной подготовки к ней (новициат в католичестве, послушничество – в православии), за которым следует иной переходный по своему содержанию период (временные обеты в католичестве и рясофор в православии), имеющий целью окончательное решение вопроса о готовности кандидата к монашеству, за которым уже наступает собственно «классическое» монашество – вечные обеты в католичестве и малая схима, мантия в православии. Наряду с этим как в одной, так и в другой традиции находим каноническое признание форм «особо посвященной» жизни, предполагающих полное уединение, созерцание Божественного и спасение мира через молитву как основное и единственное послушание.

В свете сравнения двух традиций показательно следующее. Устав Бенедикта Нурсийского – исторически-основополагающая «конституция» монашеской жизни на Западе, был составлен на основе опыта жизни восточных пустынников. Далее, изначальный Устав Бенедикта Нурсийского лег в основу последующих монастырских уставов на Западе, и такая же традиция просматривается на православном Востоке – например, это хорошо подмечено в Уставе Свято-Покровского мужского монастыря, по утверждению которого «Преподобный Пахомий Великий, подвижник IV века, такой общежительный Устав получил от Святого Ангела, и он лег в основу всех остальных монашеских Уставов: преподобного Антония Великого, святителя Василия Великого, преподобного Саввы Освященного и преподобного Феодора Студита (его Устав был принят впоследствии преподобным Феодосием для Киево-Печерского монастыря и стал потом образцом для всех других русских обителей)»[416]. Получается, что в своей сердцевине это единая духовная традиция! Та разница, которая обычно подчеркивается, которая сразу бросается в глаза – о созерцательности православного монастыря в противовес мирской направленности монашеского (посвященного) служения на Западе не вскрывает, а скорее затуманивает суть вещей: суть остается та же, а различны лишь внешние формы реализации этой сути.

Глава 4 КАНОНИЧЕСКОЕ УСТРОЙСТВО ЦЕРКВИ

Какой бы путь служения ни был избран, христианская традиция не знает служения вне Церкви. Настало время поговорить о ее каноническом устройстве.