Каникулы и фотограф - [8]
— Ну как «почему»? Как «почему»? — интимно зашептала Тамарка. — Вы сравните.
В руках у Мосина оказался знакомый пакет. На жемчужном фоне сияли загаром изумительные женские ноги, внутри которых были видны контуры костей и суставов.
— Вы сравните! — повторила Тамарка, распахивая плащ, под которым обнаружилась самая хулиганская мини-юбка.
Мосин сравнил. Ноги были такие же, как на пакете, только суставы не просвечивали.
— Действительно, — проговорил припёртый к стене Сергей. — Забыл предупредить. Понимаете, они… экспериментальные.
— Понимаю, — конспиративно понизила голос женщина. — Никто ничего не узнает. С сегодняшнего дня я числюсь в командировке, вечером уезжаю, вернусь недели через три. Что-нибудь придумаю, скажу: гимнастика, платные уроки…
Тамарка замялась.
— Скажите, докт… — Она осеклась и испуганно поглядела на Мосина. — Д-дальше они прогибаться не будут?
— То есть как?
— Ну… внутрь.
— Внутрь? — обалдело переспросил Мосин.
Судя по тому, как Тамарка вся подобралась, этот вопрос и был главной целью визита.
— Не должны, — хрипло выговорил Сергей.
Тамарка немедленно начала выспрашивать, не нуждается ли в чём Мосин: может быть, плёнка нужна или химикаты — так она привезёт из командировки. Он наотрез отказался, и вновь родившаяся Тамарка ушла, тщательно застегнув плащ на все пуговицы.
Мосин был оглушён случившимся. С ума сойти: за семьдесят рублей ноги выпрямил! Это ещё надо было переварить. Ладно хоть выпрямил, а не наоборот. Так и под суд загреметь недолго.
Да, с будущим-то, оказывается, шутки плохи — вон у них вещички что выкидывают. Ему и в голову такое прийти не могло. С виду — колготки как колготки, нервущиеся, правда, но это ещё не повод, чтобы ждать от них самостоятельных выходок.
— Ой! — сказал Мосин и болезненно скривился.
Вчера он продал своей бывшей невесте тонкий лиловый ремешок. Если что-нибудь случится, она экс-жениха живьём съест…
Впрочем, паниковать рано. Улучшить что-либо в фигуре бывшей невесты невозможно, фигурка у неё, следует признать, точёная. «Обойдётся», — подумав, решил Мосин.
Он созвонился с заказчиками, раздал выполненные вчера снимки; не запирая лаборатории, забежал к начальнику, забрал вновь поступившие заявки и, вернувшись, застал у себя Лихошерста, который с интересом разглядывал нож, приобретённый вчера Мосиным на той стороне.
— Здравствуй, Мосин, — сказал инженер-конструктор. — Здравствуй, птица. Вот пришёл поблагодарить за службу. Склад у тебя на этот раз как живой получился…
Он снова занялся ножом.
— Импортный, — пояснил Мосин. — Кнопочный.
Клинок со щелчком пропал в рукоятке. Лихошерст моргнул.
— Купил, что ли?
— Выменял. На зажигалку.
— Какую зажигалку? — страшным голосом спросил Лихошерст, выпрямляясь. — Твою?
Мосин довольно кивнул.
— Изолировать от общества! — гневно пробормотал инженер-конструктор, последовательно ощупывая рукоять. Вскоре он нашёл нужный выступ, и лезвие послушно выплеснулось.
— Слушай, — сказал он другим голосом. — Где у тебя линейка?
Он сорвал с гвоздя металлическую полуметровку и начал прикладывать её то к лезвию, то к рукоятке.
— Ты чего? — полюбопытствовал Мосин.
— Ты что, слепой? — закричал инженер. — Смотри сюда. Меряю лезвие. Сколько? Одиннадцать с половиной. А теперь рукоятку. Десять ровно. Так как же лезвие может уместиться в рукоятке, если оно на полтора сантиметра длиннее?!
— Умещается же, — возразил Мосин.
Лихошерст ещё раз выгнал лезвие, тронул его и отдёрнул руку.
— Горячее! — пожаловался он.
— Щёлкаешь всю дорогу, вот и разогрелось, — предположил Мосин.
— Идиот! — прошипел Лихошерст, тряся пальцами. — Где отвёртка?
Он заметался по лаборатории, и Мосин понял, что если сейчас не вмешаться, ножу — конец.
— А ну положи, где взял! — закричал он, хватая буйного инженера за руки. — Он, между прочим, денег стоит!
Лихошерст с досадой вырвал у Мосина свои загребущие лапы и немного опомнился.
— Сколько? — бросил он.
— Валера! — Мосин истово прижал ладонь к сердцу. — Не продаётся. Для себя брал.
— Двадцать, — сказал Лихошерст.
— Ну Валера, ну не продаётся, пойми ты…
— Двадцать пять.
— Валера… — простонал Мосин.
— Тридцать, чёрт тебя дери!
— Да откуда у тебя тридцать рублей? — попытался урезонить его Мосин. — Ты вчера у Баранова трёшку до получки занял.
— Тридцать пять! — Лихошерст был невменяем.
Мосин испугался.
— Тебя жена убьёт! Зачем тебе эта штука?
Лихошерст долго и нехорошо молчал. Наконец процедил:
— Мне бы только принцип понять… — Он уже скорее обнюхивал нож, чем осматривал. — Идиоты! На любую др-рянь лепят фирменные лычки, а тут — даже запрос не пошлёшь! Что за фирма? Чьё производство?
— Валера, — проникновенно сказал Мосин. — Я пошутил насчёт зажигалки. Это не мой нож. Но я могу достать такой же, — поспешил добавить он, видя, как изменился в лице инженер-конструктор. — Зайди завтра, а?
— Мосин, — сказал Лихошерст. — Ты знаешь, что тебя ждёт, если наколешь?
Мосин заверил, что знает, и с большим трудом удалил Лихошерста из лаборатории. Ну и денёк! Теперь — хочешь не хочешь — надо идти к Тохе и добывать ещё один. Или отдавать этот. Конечно, не за тридцать рублей. Мосин ещё не настолько утратил совесть, чтобы наживаться на Лихошерсте… Рублей за пятнадцать, не больше.
И весёлое ж место — Берендеево царство! Стоял тут славный град Сволочь на реке Сволочь, в просторечии — Сволочь-на-Сволочи, на который, сказывают, в оны годы свалилось красно солнышко, а уж всех ли непотребных сволочан оно спалило, то неведомо… Плывут тут ладьи из варяг в греки да из грек в варяги по речке Вытекла… Сияет тут красой молодецкой ясный сокол Докука, и по любви сердечной готова за ним хоть в Явь, хоть в Навь ягодка спелая — боярышня Шалава Непутятична…Одна беда: солнышко светлое, катавшееся по небу справно и в срок, вдруг ни с того ни с сего осерчало на берендеев — и вставать изволит не вспозаранку, и греть-то абы как.
Увидите этого старичка, ни в коем случае к нему не подсаживайтесь. И уж тем более не вздумайте жаловаться ему на свои житейские горести. Выслушает, посочувствует и так поможет, что мало не покажется. От автора: Был у меня друг Петя. Совершенно феерический человек: озорник, мистификатор, временами просто хулиган. Жить без него так тоскливо, что время от времени я сочиняю рассказы про Петю. Истории, разумеется, вымышленные, но характер, поверьте, подлинный.
«Оставь надежду, всяк сюда входящий!»Эти вселяющие ужас слова на вратах Ада — первое, что суждено увидеть душам грешников на том свете. Потом суровый перевозчик Харон загонит души в ладью и доставит на тот берег реки мертвых. Там, за Ахероном, вечный мрак, оттуда нет возврата… И тем не менее, герой повести Евгения Лукина ухитряется совершить побег из Ада и прожить еще одну короткую, полную опасностей жизнь.Награды и премии:Интерпресскон, 1996 — Средняя форма (повесть);Бронзовая Улитка, 1996 — Средняя форма.
В результате разнообразной деятельности человека одной из планет наступает век костяной и каменный. Люди кочуют небольшими семействами, а человек, взявший в руки металл, подлежит изгнанию. Любой движущийся металлический объект подлежит немедленному уничтожению. Металл на планете развивается по изящному замкнутому циклу, он сам себе цех и сам себе владыка...
Герой рассказа купил компьютер. Как оказалось, самообучающийся и склонный выходить за пределы практических задач. Конечно, жизнь владельца такого чудесного устройства не могла остаться прежней…
В рассказах сборника поднята злободневная тема — отношения человека и компьютера в современном обществе, — решенная большинством авторов в психологическом аспекте. (аннотация) Общая тема — Человек и Компьютер — объединяет рассказы этого сборника. Тема не только злободневная, ведь компьютеры используются сейчас уже практически во всех сферах, но и позволяющая сделать некоторые прогнозы: какие «думающие» машины нужны человеку в будущем и как сложатся отношения — да, да, именно отношения! — человека и компьютера.
Игристое вино-шампанское? Дорогой коньяк? А может быть, крепкая русская водка? Нет, нынешние герои М.Бабкина – а все они представители неслабой половины человечества – выбирают пиво! А что из этого получается, вы узнаете, совершив фантастический марафон-путешествие вместе с Гонцом и его верным слугой Агапом, а также с Борисом Борисовичем, Вадимом Николаевичем, Василием Ивановичем и прочими персонажами книги по улицам, городам и весям нашего – реального, вполне узнаваемого – и сказочного зазеркального мира.Ох, и труден марафон… на выживание от разящего наповал смеха!
Tribute to Robert SheckleyГероиня молода, амбициозна, лишена комплексов и чихать хотела на всякие условности. И чихает, причём весьма результативно.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
С такой точностью выполнил рядовой Пиньков команду старшины, с такой лихостью, что пространство не выдержало и… и оказался Пиньков в месте непонятном и похожем на сказочное.
Андрей Скляров — монтажник сцены в театре провинциального городка. Молодой ещё мужчина решил, что жизнь его закончена, махнул на себя рукой и потихоньку спивается. Но, в подвале театра, в одном из кирпичных «карманов», среди сваленного отработанного реквизита, Андрей обнаружил «окно» в другой мир.
Пограничники на посту. И если с территории потенциального противника движется воздушное судно, нет времени разбираться, кто это и с какими намерениями. Открывается огонь на поражение. И если из остатков сбитых судов кто-то выйдет на позиции пограничников — это враг. Тем более если это не люди, а чёрные монстры и «пауки-фаланги».
Пятеро отдыхающих плавали на лодке по Волге, когда в моток медной проволоки на корме попала молния. Лодка тут же очутилась в параллельном мире: посреди океана, под тропическим солнцем, рядом с гористым островом, густо поросшим пальмами.