Каневская битва 16 июля 1662 года - [25]
В дополнение вопроса о людских потерях следует также упомянуть вымышленную историю неизвестного автора «Истории русов» о том, что в составе войска Хмельницкого якобы находилось тысяча донских казаков, которых «перетопилося бiльше як тисяча чоловiк»[169]. Это сообщение не подтверждается ни одним документом, не говоря уже о том, что в указанном конфликте донские казаки всегда воевали на стороне Москвы.
Ромодановский отправил в Москву под конвоем драгунского строя капитана-поручика Данилу Вымера и поляка Урбановича. Князь сообщал, что «после тех боев мы стоим у обозу, где стоял Юраско Хмелницкой и будем промысл чинить за Днепр… А большие государь, пушки и знамена и литавры и языки пришлем вскоре»[170].
В результате битвы в руки победителей попало необычайно большое количество неприятельских знамен — 117 штук. С подсчетами трофейных знамен, вскоре отправленных в Москву, даже произошла неувязка. 2 сентября 1662 г. сын боярский Я. Филимонов, привезший их в столицу, был даже допрошен по факту недостачи трофеев. В отписке Ромодановского указано, что «послано к Москве взятых сто семнадцать знамян, а он Яков привез к Москве бунчуков на древках, девяносто восмь знамен, а тринатцать древок без знамян, да против отписки (Ромодановского. — И.Б.) недостает к Москве шти (шести. — И.Б.) знамян». В распросе Филимонов сказал, что привез как раз то количество знамен, сколько он получил от воеводы, без потерь: «камчатых и тавтяных и дорогильных и кумашных и з бунчуком на древках 98 знамян, да 13 древок без знамян, и в том числе на одном древке было знамя дорогильное и то все изодрано, а остался того знамени лоскуток небольшой»[171]. Чем закончилась проверка по данному поводу, неизвестно, но скорее всего 6 недостающих знамен были настолько сильно повреждены, что князь предпочел не посылать их царю, а оставить в Белгороде. В РГАДА удалось найти начало описи трофейных знамен: «Знамя тафтяное сахарной цвет поизбилось, знамя тафтяное желтое поизбилось, знамя тафтяное осиновой цвет новое, знамя тафтяное красное поизбилось, знамя тафтяное зеленое поизбилось, знамя кумашное красное новое…»[172]. В Москву с Я. Филимоновым «со взятыми языки и знамены и пушки» послано 70 чел. для их сопровождения и охраны.
Что касается трофейной артиллерии, то из-за нее возник серьезный конфликт между Ромодановским и Сомко, сильно испортивший и без того не слишком хорошие отношения двух предводителей. Как жаловался в письме царю епископ Мефодий, «неправда Сомкова показалась». Трофейные пушки, которые «в таборе у твоих, великого государя, неприятелей» русские ратные люди отбили, взяли под охрану. Караул «у тех пушек стоял небольшой», поскольку бой еще не закончился и князь Ромодановский с противником еще «не управился». Воспользовавшись этим, Сомко, «пришед с своим полком, те пушки из-за караулу у ратных людей без ведома твоего государева окольничего… отнял и отпровадил к себе в Переяславль»[173].
В своем отчете о трофейных пушках Ромодановский писал следующее: «которые, государь, взяты были медные и железные пищали, как побили Юраску Хмелницкого, и с тех пищалей взял в Переяславль гетман Яким Самко четырнадцать пищалей, да нежинскому полковнику Василию Золотаренку дано (Ромодановским. — И.Б.) две пищали, да в полки Сумской да Острогожской по пищали, а болшие три пушки послали мы… к Москве»[174]. Число трофейных пушек, отправленных в Москву, подтверждается другим документом. Согласно ему, посланы в Москву «3 пушки в станках и на колесах, да у тех же пушек по 6 шлей у пушки…»[175].
По описи 1664 г. оружия в Переяславе, в арсенале было обнаружено «наряду изменника Юраска Хмелницкого, как он побит от великого государя ратных людей под Переяславлем, взято 10 пушок медных да 2 пушки железных затинных…»[176].
Перейдем к вопросу о потерях русской армии в Каневской битве. В РГАДА сохранился документ, определяющий точный урон царского войска. 18 июля 1662 г. князь Ромодановский сообщал царю «о побое Юраски Хмелницкого изменников черкас и ляхов и немец», что после того бою он провел смотр ратных людей, и по тому «смотру побито твоих великого государя ратных всяких чинов людей дватцать четыре человека да ранено сто пятдесят семь человек, а хто, государь, имяны на том бою ратные люди побиты и ранены, их имяны к тебе великому государю пришлем вскоре»[177]. Отметим, что сюда не входит число погибших из слободских казацких полков, поскольку они считались отдельно. Сумцы и острогожцы принимали активное участие в битве. Полковник Острогожского слободского полка Иван Дзиньковский (Зинковский) позднее писал в челобитной царю, что как князь Ромодановский «побил твоего государева изменника Юраску Хмелницкого и ляхов, и немцов, и черкас и на том бою я… изранен из мушкета в правое плечо…»[178].
К сожалению, не сохранилось сведений о потерях войска Сомко, а они, вероятно, были значительнее, поскольку переяславский полковник атаковал непрятеля первым. Возможно, Сомко потерял убитыми сотню-другую своих бойцов. Левобережные казаки также хорошо показали себя в битве. Согласно отписке участника боя Осипа Коковинского, Сомко «
