Кандзявые эссе - [6]

Шрифт
Интервал

ЭССЕ 2

Не иди по следам древних,
но ищи то, что искали они.[22]

2.1. А ГДЕ КЛЮЧИ?

Как уже отмечалось, многие кандзи состоят из нескольких элементов, подобно тому, как иероглиф 道 (Путь) состоит из элементов ⻌ (дорога) и 首 (шея)[23]. Эти элементы занимают не совсем равноправные положения по отношению друг к другу, и какой-нибудь из них обязательно является ключевым или, другими словами, ключом. Именно на выделении ключевого элемента основывается достаточно удобная система поиска иероглифов в словарях.

Выделить ключ в иероглифе «Путь» не составляет какого-либо труда, поскольку из элементов 首 и ⻌ именно «дорога» определяет смысловую направленность всего иероглифа. Во всех словарях, где поиск осуществляется по ключевой системе, обязательно имеется таблица ключей[24]. Все ключи в этой таблице (их всего 214) располагаются в порядке возрастания количества черт, из которых они состоят. Каждому ключу присвоен порядковый номер. Чтобы отыскать в таблице нужный ключ и узнать его номер, необходимо сосчитать в нём количество черт. Ключ «дорога» состоит из трёх черт, поэтому сразу же переходим к подгруппе трёхчерточных ключей[25]. Таких ключей там 39 штук. Среди них под номером 162 мы и находим нашу «дорогу».

Полдела сделано. Теперь уже в самом словаре необходимо найти раздел, в котором размещены все иероглифы, основанные на 162-ом ключе. В словарях на каждой странице кроме её номера для облегчения поиска указан также и номер соответствующей ключевой группы. Так, хоть и в небольшом по размерам, но очень удобном для пользования японско-русском словаре иероглифов Неверовой[26] иероглифы с ключом 162 (дорога) занимают 7 страниц (с 283-й по 290-ю). Здесь в общей сложности описано 56 таких иероглифов. Все кандзи расположены по группам в порядке возрастания содержащихся в них черт. Наш «Путь» (道) состоит из 12-ти черт, причём три из них приходятся на сам ключ, а девять - на всё остальное. Поэтому сразу же переходим к подгруппе кандзи, объединённых номером 9, и тут же на странице 287 читаем следующее:

2032[27] [道] dō, tō[28]

michi - 1) дорога 2) путь, способ

dō: в сочетаниях также 1) мораль 2) область (только о Хоккайдо).

А дальше следуют примеры слов, в образовании которых принимает участие этот кандзи.

2.2. ШЕЯ РУКИ

Легко определиться с ключом иероглифа 道 и затем быстро найти в словаре сам иероглиф нам удалось благодаря тому, что мы заранее знали о совпадении значений элемента и иероглифа 道. Но в реальной жизни, когда в словаре необходимо найти иероглиф, о котором неизвестно ничего, кроме того, как он выглядит, сделать это бывает совсем не так просто. Правда, существует несколько простых правил, знание которых слегка облегчает определение того, какой из компонентов того или иного кандзи является ключевым. Согласно одному из таких правил, если какой-то из элементов охватывает собой другие (подобно нижнему хвостику у «дороги» в иероглифе 道), то, как правило, этот элемент и является ключевым[29].

Быть ключом - это не пожизненный удел какого-либо иероглифического элемента. Например, 首 (шея), будучи рядовым элементом в составе иероглифа 道, в то же время является единственным структурным элементом и ключом кандзи 首 (шея). Другим не менее интересным примером иероглифа-ключа является вынесенный в название данного эссе иероглиф 手 (рука).



Прежде чем исследовать данный иероглиф, попробуйте несколько раз прорисовать этот знак, неукоснительно следуя приведённой схеме. При прорисовке иероглифа «Рука» постарайтесь прочувствовать, чем же была обусловлена необходимость именно этой последовательности его начертания.[30]

А теперь разложим информацию о кандзи «Рука» в виде таблички, из которой будет видно, что японское слово «тэ» (рука) на письме записывается с помощью кандзи «СЮ», который сам себе и кандзи, и ключ.

[Кандзи - Значение Он_Кун Черты (ключ)]

[手 - Рука СЮ>*_тэ 4 (手 (64) рука)]

>*) Интересно, что и кандзи «Рука» и кандзи «Шея» имеют одно и то же онное чтение.

Нам уже известно, что при соединении разных иероглифов могут возникать новые слова (水 + 道 = 水道). Таким же образом соединим кандзи 手 (рука) и 首 (шея), в результате чего получится слово 手首.

Воздержитесь на время от дальнейшего чтения. Вместо этого поразмышляйте немного о возможном значении слова 手首. Раскрепостите свою фантазию, «помозгуйте» и, сделав пару-другую умозаключений, приступайте к дальнейшему чтению.

Итак, раздельно мы имеем «руку» и «шею». А вместе, как вы, наверное, уже догадались, этот исключительно поэтический образ (шея руки) обозначает обыкновенное... запястье!

Теперь нам необходимо произнести вслух полученное слово так, как оно должно звучать по-японски. В большинстве случаев мы поступим правильно, если образованное из нескольких китайских иероглифов слово прочитаем по их онам. Именно так, кстати, мы и сделали, когда однажды произнесли вслух слово «водопровод» (水道 → СУЙ + ДО: → суйдо:). Однако японский язык не был бы японским языком, и изучение его не доставляло бы столько удовольствия, если бы один рецепт годился на все случаи жизни. К нашему эстетическому удовольствию, слово «запястье» произносится не по онам, а по кунам слагающих его иероглифов 手首 → тэ + куби → тэкуби. Почему именно к


Рекомендуем почитать
Единый государственный экзамен. Сочинение-рецензия

В сборнике представлены теоретические сведения о семантической структуре слова, о структуре текста, о типах речи, подобраны упражнения для анализа текста, также образцы рецензий на фрагменты рассказов из КИМов ЕГЭ.


Достоевский и предшественники. Подлинное и мнимое в пространстве культуры

В монографии, приуроченной к 200-летию со дня рождения Ф.М. Достоевского, обсуждается важнейшая эстетическая и художественная проблема адекватного воплощения биографий великих писателей на киноэкране, раскрываются художественные смыслы и творческие стратегии, правда и вымысел экранных образов. Доказывается разница в подходах к экранизациям литературных произведений и к биографическому кинематографу, в основе которого – жизнеописания исторических лиц, то есть реальный, а не вымышленный материал. В работе над кинобиографией проблема режиссерского мастерства видится не только как эстетическая, но и как этическая проблема.


Дети и тексты. Очерки преподавания литературы и русского языка

Книга посвящена изучению словесности в школе и основана на личном педагогическом опыте автора. В ней представлены наблюдения и размышления о том, как дети читают стихи и прозу, конкретные методические разработки, рассказы о реальных уроках и о том, как можно заниматься с детьми литературой во внеурочное время. Один раздел посвящен тому, как учить школьников создавать собственные тексты. Издание адресовано прежде всего учителям русского языка и литературы и студентам педагогических вузов, но может быть интересно также родителям школьников и всем любителям словесности. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.


Литература с Дмитрием Быковым

Назовите самые популярные переводные детские книги. Не сомневаемся, что в ваш список попадут повести о муми-троллях Туве Янссон, «Алиса в Стране чудес» Кэрролла, «Хроники Нарнии» Льюиса, эпопея «Властелин колец» Толкина, романы Дж.К. Роулинг о Гарри Поттере. Именно о них – ваших любимых (или нелюбимых) книгах – и пойдет речь в этом сборнике. Их читают не по программе, а для души. Поэтому рассуждать о них будет самый известный литературный критик, поэт и писатель, популяризатор литературы Дмитрий Быков. Его яркие, эмоциональные и невероятно интересные выступления в лектории «Прямая речь» давно привлекают школьников и родителей.


Старая русская азбука

«Старая русская азбука» – это не строгая научная монография по фонетике. Воспоминания, размышления, ответы на прочитанное и услышанное, заметки на полях, – соединённые по строгому плану под одной обложкой как мозаичное панно, повествующее о истории, философии, судьбе и семье во всём этом вихре событий, имён и понятий.В формате PDF A4 сохранен издательский макет.


Придворная словесность: институт литературы и конструкции абсолютизма в России середины XVIII века

Институт литературы в России начал складываться в царствование Елизаветы Петровны (1741–1761). Его становление было тесно связано с практиками придворного патронажа – расцвет словесности считался важным признаком процветающего монархического государства. Развивая работы литературоведов, изучавших связи русской словесности XVIII века и государственности, К. Осповат ставит теоретический вопрос о взаимодействии между поэтикой и политикой, между литературной формой, писательской деятельностью и абсолютистской моделью общества.