Кандидат в мужья - [16]

– Думаю, да. – Райли открыл банку яблочного сока, вылил его в два хрустальных стакана, один протянул ей.

– За ваше здоровье! – Келли коснулась своим стаканом его. Райли улыбнулся. – Так кто вы? – спросила она. – Нефтяной барон? Шейх?

Райли чуть не подавился соком.

– С чего такой вопрос?

Келли обвела хрустальным стаканом просторный салон:

– Глядя на все это, невозможно определить, чем занимается «Ломбард гроуп». То ли чеканит золотые дублоны, то ли продвигает рок-звезд, а может, занимается чем-то еще.

Райли кивнул:

– Вы попали в точку. Чем-то еще. Это инвестиционная компания.

– То есть вы – удачливый биржевик и сваха.

Он улыбнулся:

– Можно сказать, мне по силам определить, какие акции пойдут в гору, а какие – нет. Я начинал сам по себе, по последние десять лет дела шли очень уж хорошо, так что теперь у нас есть офисы в Гонконге и Нью-Йорке.

– И здесь, – вставила Келли.

– Да, здесь я провел первую сделку, здесь вырос и… – Он посмотрел на город через окно.

Они ползли по запруженному транспортом Сентрал-экспрессвей. Он знал Даллас как свои пять пальцев. Иногда думал, что каждый дом и улица смогут вызвать у него тысячу воспоминаний. Не всегда хороших. Иногда просто ужасных. И хотя имело смысл перебраться в Нью-Йорк, где находился самый большой офис фирмы, он не мог уехать, не мог заставить себя расстаться с городом, где испытал успех, любовь и горе. И ему удалось создать среду обитания, закрытую для всего, что он не выносил. Жил в доме за высокими воротами. Офис находился в безликом высотном здании из стекла, стали и бетона. Множество доверенных людей, таких как Дорин, Питер и Натаниэль, ограждали его от реальной жизни.

Он искоса посмотрел на Келли. Каким-то образом, безусловно случайно, она прорвала его оборонительные редуты. Как ей это удалось?

Ему никогда, никогда не следовало самому браться за изготовление фотокопий!

Она вздохнула, блаженствуя на роскошном кожаном сиденье.

– Приятно, однако.

Он не мог этого отрицать. Но теперь ему почему-то особенно остро недоставало прежней жизни, хотя, казалось бы, он поставил на ней жирный крест. Да, в той жизни хватало суеты, приходилось постоянно решать какие-то конфликты, возникающие между самыми близкими людьми. Но ведь она была куда более полноценной, насыщенной.

Келли подпрыгнула:

– Эй! Это же моя улица!

Ее рот приоткрылся, когда лимузин проплывал мимо скромных домов, построенных после Второй мировой войны. Пешеходов на тротуарах было немного. В семьях, что жили в этих домах, редкая женщина могла не работать. Келли удивленно изогнула бровь:

– Как ваш шофер узнал, где я живу?

– Наверное, ему сказала Дорин, – ответил Райли. – Обычно она этим занимается.

– Но как… – Келли не договорила, беспомощно рассмеялась. – Не важно. Наверное, лучше думать, что богатые владеют магией, которая нам, среднему классу, недоступна.

Когда лимузин остановился у нужного им дома, Райли пристально посмотрел на Келли.

«Может, я вижу ее в последний раз, – думал он с надеждой и ужасом. – И теперь, когда я поговорил с ней, предложил подарок, получил отказ и подвез на лимузине, инцидент можно считать исчерпанным».

Ему стало легче.

Келли протянула ему недопитый стакан с соком.

– Спасибо, что подвезли… и за «лексус». Вы понимаете, не так ли?

Он деловито кивнул:

– Разумеется.

Она смотрела на него влажными карими глазами, и Райли захлестнула волна желания. Он просто не мог оторвать от нее взгляд. Он отдал бы все, заплатил любые деньги за возможность отвести глаза. Но не мог. Они застыли во времени, он увидел, как на щеках Келли вновь появился румянец, почувствовал, что и у него будто поднялась температура. И пусть в салон непрерывным потоком поступал кондиционированный воздух, Райли задыхался.

– Что ж… – сказала она спустя вечность. – Прощайте.

Он кивнул и отвел глаза. Слава небесам!

Да только взгляд его сразу упал на ее дом. Аккуратный, кирпичный, с гравийной подъездной дорожкой, ведущей к навесу для автомобиля. Парадное крыльцо, на которое падала тень раскидистого дуба, горшки с геранью, венок из плюща над дверью. Но несмотря на усилия Келли, виднелись и следы беспорядка: один роликовый конек рядом с цветочным горшком, баскетбольный мяч на траве. Райли вдруг захотелось поднять этот мяч, но не для того чтобы убрать, нет – продемонстрировать мастерство дриблинга, чего он не делал уже много лет. Красные ставни окон, словно руки, призывно тянулись к нему.

Райли сглотнул, дожидаясь, пока Келли скроется за дверью своего маленького дома, где одна воспитывала детей. Двоих детей, Тревора и… как же зовут маленькую девочку?

Он открыл бар, выдвинул ящичек, где держал лекарство. Желудок жгло и сжимало.

Наконец Келли открыла дверь ключом, помахала рукой на прощание, и лимузин двинулся дальше, скользя мимо маленьких домов, таких же как у Келли. Но они не отпечатывались в памяти, как ее дом. Он открыл кейс, включил ноутбук, принял двойную дозу таблеток, снижающих кислотность желудка. Попытался думать о бизнесе. Индекс НАСДАК поднялся на пятьдесят пунктов… государственные облигации стояли крепко…

Но… сердцу не прикажешь.

Печально вздохнув, он вывел на экран файл «Неотложные дела». Начал набивать: «Уроки фортепьяно, бейсбольная форма, реклама…»