Канцлер. История жизни Ангелы Меркель - [54]

После череды бомбардировок Соединённые Штаты, можно сказать, забросили Ливию, которая без центрального правительства продолжала погружаться в смуту. В итоге антивоенный настрой Ангелы Меркель оказался до печального предусмотрительным.

Однако низшей точки отношения Обамы и Меркель достигли только два года спустя, 23 июня 2013 года, когда Владимир Путин радостно объявил: «Рождество в этом году наступило рано!» Он говорил о рейсе «Аэрофлота» из Гонконга, на котором в Москву прибыл американский доносчик Эдвард Сноуден с «подарком» в виде тысяч секретных документов. После того как Обама (наряду с Меркель) много лет ожесточённо критиковал Путина «за нарушение прав человека», тот предложил Сноудену политическое убежище.

Самодовольно заявив о желании «информировать общественность» о том, как на самом деле работает американское правительство, Сноуден начал публиковать тысячи страниц секретных документов в американской газете «Вашингтон пост» и британской газете «Гардиан». В этих документах среди прочих секретов раскрывалось, что администрация президента Обамы прослушивает личный мобильный телефон канцлера Меркель. Разведка время от времени незаметно прослушивает политиков, даже из дружественных стран, однако её, как правило, никто не ловит, а если и ловят, то не выставляют этого на всеобщее обозрение. В итоге этот двадцативосьмилетний сотрудник отдела информационной безопасности ЦРУ, который предал собственную страну, резко стал героем для значительной части немецкой общественности, сместив с пьедестала Барака Обаму.

Меркель, которая на протяжении двадцати лет жила во всевидящем государстве, где на неё доносили товарищ по лаборатории и близкий друг, после разоблачения Сноуденом американского правительства пришла в ярость. Она немедленно позвонила Обаме и разразилась безудержной тирадой на немецком, что делало её лишь убедительнее. «Холодная война уже закончилась. Друзья больше не шпионят за друзьями», — упрекала его канцлерин. Сорок четвёртый президент США ничего не смог сказать в своё оправдание. Он обманул доверие Меркель. Отношения между двумя странами стали настолько холодными, что даже Кристоф Хойсген, который известен своим невообразимым спокойствием, какое-то время не разговаривал со Сьюзан Райс — своей коллегой из Белого дома. Однако молчание между столь близкими союзниками слишком долго было неустойчивым. Никто точно не помнит, как долго оно продолжалось. Скорее всего, ровно столько, сколько было нужно, чтобы обида немцев стала очевидной.

Обаму пристыдили и как политика, и как человека. Меркель была его ближайшим другом среди зарубежных лидеров. «Я редко видела президента Обаму таким расстроенным, если вообще видела», — отмечала Райс. Чарльз Капчан, советник Обамы по делам Европы, рассказывал мне: «Нам казалось, будто Германия находится в какой-то параллельной вселенной. Словно она может, оставаясь важнейшим экономическим двигателем Европы, не играть при этом по правилам „большой политики“, в которой все шагают по головам». Тем не менее такой цинизм раздражал канцлерин.

Виктория Нуланд читала стенограммы телефонных разговоров Меркель. «В итоге мы так ничего и не выудили. Меркель слишком умна, чтобы говорить о чём-то деликатном по телефону, — рассказывала она мне. — В стенограммах только и было, что вопросы в духе „Где пройдёт ужин?“ и „Какое у нас расписание на завтра?“». По мнению Нуланд, Германия возмутилась не из-за нарушения конфиденциальности. «Мне кажется, Меркель было неловко оттого, что Обама так и не включил её в круг своих доверенных лиц, а вот с Соединённым Королевством и Канадой Соединённые Штаты, к примеру, постоянно обмениваются разведданными. С Германией… мы делимся экономической информацией, но не разведданными, поскольку считаем бундестаг ненадёжным в этом смысле», — откровенно заявляла Нуланд.

У немецких СМИ — в особенности таблоидов — появился повод повеселиться, подыгрывая тайным ненавистникам США. Особенно разозлило немцев сообщение Сноудена о том, что Соединённые Штаты через столб подслушивают, что происходит возле легендарных Бранденбургских ворот. «Раз они прослушивали мобильные телефоны немцев, значит, они нарушили немецкий закон на немецкой земле. В таком случае виновных необходимо привлечь к ответственности», — громогласно заявлял немецкий министр внутренних дел. Начальник штаба Меркель Петер Альтмайер сказал послу Америки в Германии Джону Эмерсону, что исправить положение можно только очевидными действиями. Эмерсон незамедлительно отправил главу берлинского отделения ЦРУ собирать вещи. («Кто-то должен был принять удар на себя», — вспоминал посол.) Обама отправил своего советника по национальной безопасности Дениса Макдоноу в Берлин, чтобы тот попытался успокоить Меркель и её подчинённых. Тщетно.

А ведь Обама чуть позже, в июле, должен был посетить Германию лично. «Встреча призвана была обрадовать обе стороны, однако в итоге всё изменилось», — говорил Бен Родс. Рабочее сообщество общественных радиоорганизаций ФРГ сообщало: более 60 % населения теперь считают Соединённые Штаты ненадёжным союзником и лишь 35 % думают иначе (к слову, почти столько же людей считают подходящим союзником Россию). Когда Обама прибыл в ведомство, Меркель отвела его к себе на балкон и указала на скоростной поезд, в котором она ежедневно ездила в лабораторию. И объяснила то, что президент, должно быть, и без того понимал: «Немцы, и я в том числе, так расстроены потому, что выросли в государстве, которое следило за каждым нашим шагом». Казалось, этот полный откровений разговор исправил то, что до сих пор не удавалось исправить иными способами. В следующие дни, когда бы Обама и Меркель ни появлялись вдвоём на людях, их засыпали вопросами о «слежке за друзьями». Однако в конце концов оказалось, что канцлерин готова забыть о нанесённом оскорблении. На кону стояло слишком многое. Открыто Обама так и не признал своей вины за слежку, однако всё равно объявил, что отныне «мы не собираемся записывать разговоры наших союзников». Меркель не стала ни таить обиду, ни винить в международном происшествии кого-то определённого. Она сделала то, что была обязана сделать: смирилась с тем, что с одобрения Барака Обамы её личный телефон прослушивали. И купила новый сотовый.