Канцлер. История жизни Ангелы Меркель - [55]

Прошло всего два месяца — и Ангела Меркель с Бараком Обамой столкнулись с гораздо более насущными проблемами. С кризисом, который покажет, насколько Обаме необходима канцлерин, и как никогда сблизит глав двух государств.

Революция в Сирии, начавшаяся с мирных песнопений, шествий и призывов покончить с жестокими репрессиями Асада, которые длились уже сорок лет, приняла мрачный оборот. Последние два года сирийская армия обстреливала участников марша боевыми снарядами и использовала кустарные «бочковые бомбы» — ёмкости, заполненные шрапнелью, которые сбрасывали с вертолётов в районах Дамаска и Алеппо. Сотни тысяч людей были вынуждены бежать. Затем, в августе 2013 года, было предпринято разрушительное наступление на Дамаск с применением химического оружия. 1400 мирных жителей Сирии погибло, так и не проснувшись. Меркель это потрясло до глубины души. Как учёная — и, возможно, как немка, — она понимала, насколько страшен газ зарин[25]. В то же время она решительно не хотела отвечать на насилие насилием, на оружие — оружием. Иначе она просто не могла.

Однако Барак Обама, похоже, готов был сделать ставку на своё высокое положение. «Что решат люди, когда подумают, будто диктаторам позволено умерщвлять сотни детей газом у всех на виду и безо всяких последствий? …Асад должен уйти!» — заявил он 31 августа. Канцлерин, которой важнее было не доказывать что-то, а решать проблемы, хорошенько задумалась: как далеко американский президент готов зайти ради своей цели? Обама ведь вполне мог и промолчать, совсем как Меркель обычно делала.

Несколькими днями ранее госсекретарь Джон Керри уже заявлял всему миру: Соединённые Штаты намерены привлечь Сирию к ответственности не словами, а взрывчаткой. Заявив, что применение химического оружия против гражданских лиц было действием «за гранью», Обама попросил Меркель поддержать военный ответ на нападение Асада. «Нам очень нужна была поддержка влиятельнейшего руководителя в Европе, — объяснял Родс. — Обама и Меркель при мне же часами сидели с блокнотами, разрабатывая стратегию того, как сдвинуть мировую экономику с мёртвой точки, как не дать взорваться Афганистану. — Однако теперь Меркель нужна была Обаме не в качестве стратега. — Обаме нужна была моральная поддержка со стороны лидера, которым он больше всего восхищался и которого больше всего уважал», — говорил Родс. Французы были готовы ударить по Дамаску ракетами. Меркель — нет.

«Говорю как другу: я не хочу, чтобы вы сами загнали себя в угол», — предупреждала она Обаму. Она предложила заручиться поддержкой Европы, чтобы ответить на нападение Асада сообща. «Тогда вас впоследствии некому будет считать виноватым», — говорила она, до сих пор не забывшая о том, насколько провальными были военные действия Америки в Ираке. Меркель хотела по меньшей мере замедлить стремительное движение Америки в сторону очередной ближневосточной войны. Канцлерин предлагала использовать вместо силы дипломатию. Обама тем временем сомневался. Родс признавался мне, что на президента очень повлияло предостережение Меркель: «Тогда я впервые увидел, как он переживает из-за бомбардировки Сирии».

«Что ты мне тут втираешь?» — заявила знаменитая своими оскорбительными высказываниями Сьюзан Райс Денису Макдоноу, когда тот сообщил ей, что Обама передумал наносить удар по Сирии. Вместо этого он собирался обратиться к Конгрессу с вопросом: одобряет ли тот необходимость ответить на действия Асада силовыми мерами? Поскольку Конгрессом руководили республиканцы, они вряд ли одобрили бы намерение президента нанести удар по Сирии или сделать что похуже. Так Обама пытался сохранить лицо. Вырази Конгресс неодобрение, у президента появился бы веский повод отказаться от своих слов. Однако замысел не сработал. В итоге вышло так, что Америка способна только угрожать. Это повредило международной репутации президента Обамы, а на Асада после «неисполненной угрозы» стало гораздо сложнее влиять. Ангела Меркель оказалась верным и прямолинейным союзником, однако ей не удалось восполнить ущерб, который Обама нанёс себе преждевременным и необдуманным заявлением о том, что переговоры состоятся только в случае ухода Асада. Этим Обама только укрепил диктатора в намерении сражаться до последнего сирийца, лишь бы удержаться у власти.

Ангела Меркель была потрясена, когда в Греции её изобразили использующей нацистское приветствие. Чучело было сожжено в знак гнева за то, что канцлерин навязала разорённым южноевропейским государствам строгую политику экономии во время международного финансового кризиса.

11. Теперь Европа говорит по-немецки

За тысячу лет немцы с чем только ни сталкивались, кроме обычной жизни.

Алан Джон Персиваль Тейлор, британский историк

Одной из целей Ангелы Меркель после вступления в должность было сделать Германию обычной страной, что, возможно, удивляло жителей государств, стремящихся к величию. Но после двух разрушительных мировых войн и сорока лет разъединения немцам уже не терпелось спокойно насладиться плодами процветающей экономики. Мир лучше войны, процветание лучше бедности. А ещё лучше быть уважаемым участником европейского сообщества, чем государством-изгоем. Таковы были горькие уроки, что усвоили поколения после Второй мировой войны. Их жизнь была пропитана осознанием: мир до сих пор помнит, как Германия дважды терзала Европу. В немецком даже появилось слово, которое обозначает процесс болезненного примирения с историей своей страны, — «фергангенхайтсбевельтигунг», что можно приблизительно перевести как «борьба с прошлым». И это на самом деле борьба, начинающаяся ещё со школьных поездок в один из многочисленных концентрационных лагерей, которыми бывший Третий рейх буквально усеян. Кроме того, немцев приучают не проявлять при представителях народов, ставших жертвами той, другой Германии, нарочитого патриотизма или превосходства по национальному признаку.