Камуфлет - [39]
А вот и моя скамейка. Неподвижно сидит человек — пока всё сходится.
Поодаль сержант Сиканчук палкой государственной размахивает. Интересно, какой пункт ПДД мы нарушили? Не тормозим. Прости, начальник, если можешь. Не поминай лихом.
Но что-то я забыл. А, конечно.
— Ребята, от Белого привет.
— Ты его видел?
— Вчера водку пьянствовали.
Молчат. Не поверили? Подняли руки в приветствии — и вновь грохот за звуковым барьером. Затихающие раскаты — и две точки исчезают в бесконечности.
И вы видите, что я спасся, и знаете из моих слов, каким образом мне удалось спастись.[38]
Где ж я теперь? Снова на столбовой; а тупик с жуткой загогулиной остался внизу. До площадки остаётся две ступени. Но и времени — раз-два и обчёлся.
Не успеть. Без Учителя я в срок не уложусь.
Ступень девятая
Учитель
Спрашиваешь у тени своей, чем она становится ночью? А у ночи про тень свою спрашиваешь?
Эдмон Жабес, «Книга вопрошаний»
Знакомая табличка на двери. Внутри — живой огонь в камине, слабо гудят горящие сосновые дрова. Тепло.
— Ас-саляму алейкум, учитель. Встречай блудного ученика.
— А, Палыч. И где ж ты блудил, в смысле — блуждал? И снова нагулял проблемы? — спросил Сергей. — Не тяни, выкладывай.
Я поведал о встрече с Белым, рассказал, как проходит чистящий эксперимент. А вот о последних беседах с Генеральным Вождём и разговоре с Калгановым — умолчал: это дела личные.
— Давай поработаем. Для начала разминочка, — Сергей щёлкнул пальцами. — Спрашивай.
— О чём?
— О чём хочешь, — он вздохнул. — Тупеешь, Александр Павлович. Потому как редко стал навещать наставника. Для начала мы должны раскачать твоё линейное мышление.
— Хорошо, вопрос. Вот камин у тебя горит. На Материке лето, а тут, выходит, зима? А ведь раньше-то сезоны совпадали. Где же истина?
— Так ведь и на Материке сейчас лето на повсюду, Земля-то круглая. Но да, изнутри истину оценить трудно, — Сергей прищурился. — Ты это имел в виду?
— Само собой.
— Тогда, Палыч, слушай мои вопросы.
— А цель?
— Будем искать несуразности. Чем их больше, тем дальше мы от истины. Готов?
— Готов.
— Мотор! Поехали! Когда начинается новый день?
— В ноль-ноль часов.
— Ответ неверный. Не сутки, а день?
— Утром.
— Молодец. А старт нового года?
Тут явно подвох. Первое января — начало календарного года, и далеко не повсюду. Так-так. А вопрос… ага, новый год у природы. Большое завтра — крутой рассвет.
— Весной.
— Не всё потеряно. А замешкался почему?
— Постой, ты хочешь сказать…
— Я лишь задавал вопросы. Говори.
— Что же выходит? Новый год первого января и начало суток в Ноль-ноль часов — это неестественно?
— И даже противоестественно. Какое же обновление — посреди зимы, да ещё и в полночь?
— Получается, что Материк — фальшивый? Как можно горько в жизни ошибиться, — сказал ёж, слезая с сапожной щетки.
— Фу, жеребятина. Невоспитанный ты человек, Александр Павлович. Но не стоит сгущать краски. Грубые нестыковки на Материке встречаются нечасто, и речь может идти лишь о сомнениях. Хотя, если в совокупности с аэропортами…
— Кстати, и про них тоже спросить хотел. А ну как на Материке догадаются, что живут в Матрице? Надо же что-то делать.
— Мы над этим работаем. Есть идея — крупным воздушным гаваням присвоить дополнительное имя. Чтобы на основном внимание не фиксировали.
— Это как? — не понял я.
— Да очень просто. Взять хоть и Благовещенск, аэропорт Игнатьево. А станет он, скажем, имени Муравьёва-Апостола. А ещё лучше — имени российского государственного деятеля Николая Муравьёва-Апостола. Пока запомнят, да научатся правильно выговаривать — о прежнем имени с его подозрительным окончанием и думать забудут. Ладно, вернёмся к аномалиям. Так, отдельные товарищи, — знакомый стремительный взгляд в мою сторону, — стаканами пьют сорокапроцентный яд. Искренне желая при этом здоровья собутыльнику. Заседание продолжается? Теперь твоя очередь — примерчики приведи.
— Несуразиц? Дай подумать. Допустим… Люди упорно именуют оранжевый шар чёрным ящиком, и всё не соберутся пересчитать мушкетёров в романе Дюма.
— Давай-ка без лирики. И поближе к родине.
— К России? Тогда — полдник. Ничего общего с полуденным временем. Или вот, недавно абсурд закончился: годовщину Октябрьской революции — а отмечали в ноябре.
— Всё, хватит. Ишь, разошёлся. Что ещё тормозит? — спросил Сергей. — Кроме линейности мышления?
— Думаю, зыбкость мировоззрения.
— Так и не определился? Пора, мой друг, пора. А коли уж сомневаешься — проверяй.
— Да как проверять-то? — спросил я. — На Материке бесполезно, во сне тебя сразу поправят. Каждую мелочь записывать, как Любищев[39]? Жить будет некогда.
— А здесь кто мешает?
Так, про сон Сергей проглотил, значит в курсе. И молчал, надо же.
— Уже всяко пытался.
— С этого места — поподробнее, — Сергей выжидательно замолк.
— Ступеньки считал, у всех лестниц, что попадались. Идея простая. Пусть шагов наверх окажется больше, чем вниз. Это реальный мир, где соблюдается второй закон термодинамики. Ты в курсе, насчёт второго закона?
Этот сюжет я сочинил в девятом классе! Тогда это была повесть, а герой был школьником и его звали Леонид. Повесть называлась «Лёнька и Цезарь». Но через 32 года героя стали звать Иваном и он стал студентом. Идеи не умирают они живут даже через 32 года!
1812 год, Россия. Французская армия вот-вот будет в Москве. Спасая раненого жениха, русского офицера Алексея Рощина, самоотверженная дворянка Ирина Симеонова тайными тропами везет его в свое лесное имение. Благодарный за спасение, Рощин надевает страстно обнимающей его девушке фамильное кольцо. Но что это? Под рогожей с офицером оказалась не Ирина, а незнакомка, назвавшаяся кузиной Жюли… Конфуз. Правда, Жюли невероятно бойка, ее острый язычок и смелость помогают беглецам уйти от французов. Но откуда она взялась и почему ее горячие объятья так волнуют чужого жениха?..
История банальна: попаданец, благородные эльфы и гномы, борьба с Темным Властелином и его неудачливыми слугами, волшебный меч. В конце концов, никаких проблем — плохие парни никогда не побеждают. P.S. Есть только одно маленькое но: Темный Властелин — это ты. P.P.S.Попаданец, кстати, тоже. Первая часть трилогии закончена. Отредактированно от 07.01.2014.
В одно мгновение превратиться из обычного подростка в наследника загадочного волшебного замка Норгстон, получить необычайные способности и воочию увидеть самых настоящих фей, гномов и великанов – о таком невероятном подарке судьбы шестнадцатилетний Хью не мог даже и мечтать. Стремясь убежать от своих детских обид на родного отца, он, не раздумывая, отправляется навстречу своей удаче в компании странных и забавных созданий: говорящего скакуна, потомка самого Пегаса, утконосого карлика, превращающего предметы в золото, и неуемного бесенка с трудным характером.
Лев Толстой с помощниками сочиняет «Войну и мир», тем самым меняя реальную историю…Русские махолеты с воздуха атакуют самобеглые повозки Нея под Смоленском…Гусар садится играть в карты с чертом, а ставка — пропуск канонерок по реке для удара…Кто лучше для девушки из двадцать первого века: ее ровесник и современник, или старый гусар, чья невеста еще не родилась?..Фантасты создают свою версию войны Двенадцатого года — в ней иные подробности, иные победы и поражения, но неизменно одно — верность Долгу и Отечеству.
Будь осторожен с мечтой: она может исполниться! И уставший романтик, простой, ничем не примечательный парень по имени Марк, попадает в загадочную страну — мир рыцарей и магов, где в жестокой борьбе вера схватывается с магией, отвага со страхом и милосердие с ненавистью.Марк не должен спасти мир, и от него не так уж много зависит, но, согласившись стать Седьмым миротворцем, он сталкивается с безжалостной силой, которая словно злой рок преследует каждого, кто избирает путь миротворца.Существует ли что-то, кроме роковой необратимости, и возможно ли победить судьбу, начертанную содеянным грехом — ответ может дать лишь разгадка страшной тайны Проклятия миротворцев.Роман написан на стыке аллегорического фэнтези и психологической прозы: монстры здесь соответствуют определённым человеческим чувствам, настроениям и убеждениям, а боевая магия и мастерство владения мечом проистекают из неведомых и порой непредсказуемых стихий человеческой души.