Камуфлет - [35]
— В нашем случае — невидимый поверхностному наблюдателю. Это всё, пан Вотруба?
— Нет, ещё вот… Система активного гашения света и звука, кольцевая, скрытая — одна штука; вода океаническая натуральная — сорок миллионов метров кубических; реабилитация территории полная; ну, дальше мелочи, сами обсчитаете.
Вот ненавижу эту тряхомудию — сальда-бульда, прибля-убля, сумма прописью. Подсчитать да обосновать? Это не ишака купить. А тягачи военные нынче почём, кто подскажет? А серп и молот? Вспомнил, вспомнил, где их раньше видел. На ВВЦ[25], бывшей вэдэнэхэ[26]: скульптура Мухиной «Рабочий и колхозница». И звёзды рубиновые — вылитые кремлёвские. Скоммуниздили, значит, а через меня списать хотят!
Постой-ка, что он сказал, первое самое? Комплекс мобильный ракетный? Не было комплекса. Тягач был, Эдмундыч был — а ракеты не было.
Это что же, и «Тополь» хотят на меня повесить?! Тут не деньгами, здесь куда серьёзнее пахнет. Эх, родина-мать… Как же я устал, уехать бы куда. Чтобы в белых штанах и на латиноамериканском языке. В Аргентину, в Ебунас-Райнис. Амиго?! О, пэрдонэ, Фрейд попутал.
— И что будем с денежками решать? — прервал мои мечтания пан Вотруба.
— А что денежки? Откуда проблема, не понимаю. У Академии ведь ресурсы безграничные. Или на Солнце водород кончается? Списать, да и всё. Первый раз, что ли?
— Не надо меня учить, — насупился главбух. — Мы тут уже поработали, сметку прикинули. А денежков за вами, — он придвинул счёты к себе, костяшки забегали по спицам, — плюс двести рублей суточных… Это будет ровно десять миллиардов тридцать восемь миллионов двести сорок одна тысяча триста четырнадцать рубликов. Как обоснуете, голубчик мой транжиристый? Иначе-то ведь возмещать придётся.
А правда — как? Отчего Провал размером с Лубянку? Почему не лужа с шариками от пинг-понга? Да откуда мне знать? И зовут меня не Зигмунд, и фамилия не Фрейд. Ну люблю я масштабные вещи! А почему? Натура такая, от природы широкая. Или наоборот — скромная, по причине зарплаты, не совместимой с жизнью.
— Десять миллиардов столичный бюджет не потянет, — нудил главбух, — выползет недостача. Экономней надо работать, голубчик, экономней.
Столичный бюджет? Все соки из России сосут, а как делиться, так фигушки… Погоди-погоди…
Перед глазами возникла фантастическая картина: Лужков отмахивается от Счётной палаты моим отчётиком. Вот это прикол! А я-то купился, как ребёнок.
— Ну, Пан Вотруба, вы же и фрукт! Что ли в Академии день смеха дополнительный? Ловко разыграли, а ведь поверил. Не зря вас из «Кабачка» притащили — наш человек! «Столичный бюджет», это ж надо… Дайте руку пожать, кормилец.
Но пан Вотруба веселье разделить не спешил. Нахмурившись, угрожающе понизил голос:
— Оставьте-ка смефуёчки, голубь мой жизнерадостный. Никто из кабака меня не вытаскивал, и вообще я непьющий. А вы часто в Академию-то заглядываете?
— Да в последнее время всё как-то некогда.
— Пон-нятно. И с циркуляром закрытым, видимо, не знакомились? Относительно финансовых отношений с Материком?
— Не-а. А если я расходы не обосную, пан Вотруба? Из зарплаты вычитать будете, типа алиментов? Тогда уж присваивайте мне сразу четвёртый уровень, чтобы рассчитаться времени хватило. А может, кое-кто именно так и прорвался в бессмертные? То-то я смотрю…
— Перестаньте ёрничать, — перебил он. — В циркуляре, что вы прочитать не удосужились, чёткие указания на сей счёт имеются. Какие, не догадываетесь?
Я замер.
— Вот именно, смекалистый наш. Безвозвратное удаление. Персональный номер терминируем — и нет вас тут, как и не было. Так что решайте, обоснование или возврат. В двухлетний срок.
Ох, блин, не прожить мне без Академии! Как перестанут свыше мне диктовать иные строки…
А пан всё втолковывал. О чём это он?
— …что мы какие-то скупердяи. Кстати, заявку вашу на канцтовары решено удовлетворить.
Ага, процесс отлажен.
— Удовлетворена ваша заявочка.
На свет явился гроссбух устрашающих размеров.
— Распишитесь в получении.
— А сами-то канцтовары — где?
— На складе, где же ещё? У меня лишь бумаги. И вот тут ещё подпись. Обязательство о непричинении.
— О непричинении — чего?
— Да как же, охрана труда, и в инструкции пунктик — о непричинении вреда.
— А инструкция?
— Да на складе же, голубь наш непонятливый. И ведь не первый день работаете. Расписывайтесь, где птицей-галкой открыжено.
— Вы хоть намекните, пан Вотруба, в чём суть этого… непричинения?
— Не нужно идиотом прикидываться. Мы с вами взрослые люди.
Он поправил галстук.
— И понимаем, что канцтовары могут быть использованы не по прямому назначению. А в отсутствие должного контроля и самоконтроля за применением представляют опасность, — он задумался. — Например, степлер и антистеплер. Вполне даже могут. Это самое. При нецелевом использовании, значит. В том смысле, что в других целях.
У меня даже рот открылся.
— Не по-прямому… в других целях? Да в каких ещё-то?
— В нехороших целях. — Вотруба значительно посмотрел мне в глаза. — В садистских, например. Антистеплер в особенности. Не говоря уже о шиле.
Да, тут вам не здесь. Но главное — десять миллиардов. С гаком.
Главбух, догадавшись о моём состоянии, отпустил с миром:
Попала в другой мир и случайно стала ведьмой для нечисти? Все тебя забыли и возвращаться некуда? Не беда! Наши и не с таким справлялись. Теперь Даше, а точнее, уже Лиссе Лисеевне, предстоит обучиться в Университете Заговоров и других Пакостей и стать чуть ли не самой настоящей Бабкой-Ёжкой! А также попутешествовать между магическими параллелями, помочь черным магам в их секретном расследовании, от которого зависит жизнь всех обитателей мира, и, конечно же, найти настоящую любовь…
Догадывался ли Гаузен, обычно не склонный к героическим поступкам, что в скором времени ему предстоит спасать не одну, а сразу двух девушек? Прекрасней первой он не встречал, а вторую он даже в глаза не видел! Тут уж не до взбалмошного принца с его занудным заданием. А древняя реликвия, полученная от обиженного жизнью призрака, впутает в такие неприятности, что в одиночку не расхлебать! Без паники! Причина всех неприятностей запросто может послужить ключом к их решению. Вот что нужно знать, оказавшись в переплете… В переплете Книги Знаний.
Сколько всего на меня навалилось после одного вечера! Но письмо из академии магии — это уже слишком! И ведь отказаться нельзя! Теперь нам с сестрой предстоит отправится в другой мир. Что нас ждёт? Приключения? Дружба? Любовь? Или выживший из ума призрак, от которого мы должны избавиться? Но как нам это сделать в мире, где мы никому не можем доверять?
Диалоговый опус о массовых попаданцах. Имеются сленг, стёб, спам, рояли.
«Калейдоскоп феникса» – это уникальное издание, собравшее в себе экспериментальные произведения малой прозы. Для произведений характерен сюжет, изображающий мрачные события и катастрофы, трагические изменения человеческого сознания, охваченного страхом и теряющего контроль над собой. Для них типична зловещая, угнетающая обстановка, общая атмосфера безнадежности и отчаяния. Мистичность этих произведений обусловлена стремлением автора разгадать метаморфозы человеческой психики и познать её тайные свойства и патологии, обнажавшиеся в «аномальных» условиях.
Эта удивительная повесть про путешествие во времени одного современного русского мальчика принадлежит перу известного сценариста, художника и актёра Александра Адабашьяна (сценарист: «Несколько дней из жизни Обломова», «Неоконченная пьеса для механического пианино»; художник-постановщик: «Раба любви», «Свой среди чужих, чужой среди своих» и др.) и режиссёра Анны Чернаковой. Герой повести попадает в прошлое своей семьи и по мере развития событий углубляется всё дальше и дальше во тьму веков, оказываясь в конце пути в XIV веке у своего пра-пра-пра-пра… – деда.