Камикадзе на прогулке - [6]

И подруг — тоже. Ведь Наташа Климова сегодня тянула жребий вместе с нами. Все же добилась своего… Как по мне — зря. Но я поддержал ее просьбу, скрипя зубами. Она считала, что может рассчитывать на мою поддержку, ведь мы были из одного выпуска и всегда поддерживали друг друга. Я видел, как это для нее было важно. Так бывает — ты не согласен в чем-то с близким тебе человеком, но поддерживаешь его выбор.

Согласился еще потому, что сегодня у нее напрочь отсутствовали шансы вытянуть самую старшую карту при жеребьевке. И, надеюсь, так продолжится и далее, а необходимость тянуть жребий вообще отпадет. Это если я не облажаюсь при десанте, конечно, закреплюсь на поверхности и доберусь до выживших в Катастрофе жителей Планеты Хаоса.

Впрочем, что Наташа могла сейчас знать о шансах, в отличие от меня и, например, Амандочки…

Подробнее — 2ур., 2

3

Я никогда не был азартным игроком. Не играл в карты и тому подобные игры — до Академии. Я обожал возиться с техникой, путешествовать, а не заниматься какой-то ерундой, связанной с азартными играми на деньги. Впрочем, преподаватели Псикорпуса заверили меня, что это, мол, даже замечательно! Азарт наоборот снижает шансы выжить у файтера, умеющего работать с вероятностями. Самый лучший вариант, когда мастер карточных игр, умеющий воспользоваться нужным шансом, вытянуть его из многих тысяч — так и не подвергнулся азарту. У файтера первой волны должен быть ясный ум, железная выдержка и никаких эмоциональных бзиков — Внеземелье их не прощает.

Надеюсь, наши яйцеголовые и спецы из Псикорпуса все же правы. И, по их настоянию, я открыл для себя неведомый мир азарта и мир игры с шансами. Прошел его, используя испытание азартом для того, чтобы научиться вытягивать, чувствовать верный шанс — с ясным, спокойным, не замутненным эмоциями рассудком.

Тот самый шанс, в котором ты выжил и выполнил задание.

Если этот шанс, конечно же, есть…

Не всегда ведь можно выиграть. Иногда нужно спокойно сделать все возможное и проложить дорогу тем, кто идет за нами.

Преподаватели Псикорпуса и декан Факультета Вероятностей, Леонардо Капелла, остались мною довольны — ведь именно в Парижской Академии Дальней Разведки они пытались собрать всех кандидатов с положительным псифактором, с признаками умения работать в вероятносных полях. И им приходилось несладко — не так уж легко обнаружить этот самый неведомый псифактор вероятностей, не говорю уж о его развитии. Специального оборудования еще не было, поэтому проверки проводили агенты Псикорпуса, ученики нашего легендарного Леонардо Капелла, Мастера Вероятностей. Как я узнал позже, они могли, сканируя, ощутить Ветер Вероятностей, как еле ощутимое давление вокруг потенциального кандидата на этот, увы, слишком редкий дар.

Заодно я выучил теорию вероятностей — для потомственного инженера-конструктора, поверьте, ничего сложного там не было.

Ребята же, еще на первом курсе, просили меня не раз, чтобы я прекратил мухлевать. Я им обещал, что так и сделаю. И я действительно ничего не делал — не метил карты, не следил за последовательностями сданных карт, не манипулировал, используя ловкость пальцев, колодой, не говоря уж о том, чтобы ставить еле видимые метки а картах, как это любили делать некоторые наши пройдохи-картежники, которые ввели шулерство в ранг мастерства.

Это было еще одним вариантом игры с шансами — кто кого победит в игре совсем-совсем без правил.

Как по мне, все эти ссоры и разборки, сорванные из-за шулерства ставки — были лишними. Но спецы из Псикорпуса считали иначе. Ведь это была тренировка в том, чтобы вытянуть свой шанс в игре совсем без правил…

Вот только мне никто не верил, что я так и не стал шулером. Кроме самых близких друзей — из нашего выпуска. Потому что они знали о том, что мне пришлось с первого же курса штудировать на Факультете Вероятностей дополнительную индивидуальную программу упражнений и тренировок, вместе с еще несколькими ребятами — под наблюдением спецов Псикорпуса, следящих за развитием нашего псифактора. Нам даже пришлось летать в Москву и Токио, где мне, Аманде, Сато, Димке и еще нескольким курсантам пудрили мозги все эти легендарные спецы Псикорпуса, разбирая по камушкам — какой именно у каждого из нас дар, в каком его направлении перспективнее развивать, и какими упражнениями…

В общем, пришлось нам отдуваться за то, что бывали в нашей жизни совершенно необьяснимые логикой моменты. И спецы Псикорпуса ни много ни мало пожелали развить у нас дар предвидения. Видите ли, Внеземелье испытывает жесткую потребность в таких вот специалистах, умеющих выбирать тот шанс, в котором ты выжил и выполнил поставленную задачу. И программа, несмотря на амбиционность и, что уж говорить, наивность и наглость — не была полностью провальной.

Но, как оказалось, нельзя запрограммировать такие результаты. Замысел изначально носил в себе зерно поражения, потому что, как по мне, предвидение и сильное желание его добиться — несовместимы по определению, являются взаимоисключающими. И когда я начал догадываться, в чем же дело — только тогда у меня началось хоть что-то получаться. Я даже написал несколько статей по вопросам предвидения вероятностей, чем несказанно порадовал нашего шефа, старину Леонардо Капелла. Мы провели несколько горячих споров и, увы, оказалось, что общих для всех универсальных решений не существует. Но Лео был рад, что хотя бы для себя я нащупал верный путь.