Каменный трон - [35]

Я совсем не обращаю внимание на происходящее на сцене действо. Там кто-то зачем-то испытывает бедного принца Тамино. Все поют, потом красивая сольная партия Царицы ночи…а я ничего этого не замечаю, потому что мечтаю только об одном, чтобы все это поскорее закончилось!

Элоиза Вудхаус едва пробилась сквозь толпу поклонников. Ее руки, заполнены букетами прекрасных цветов, когда она толкая перед собой двери, в сопровождении Даниэля, своего напарника, актера, исполнившего сегодня роль принца Тамина. У него тоже заняты руки — он помогает нести подаренные молодой приме цветы. Едва ввалившись в гримерку, они сбрасывают букеты прямо на пол и устало садятся, она за свой столик, Даниэль — на софу.

— Я устала, как лошадь, — произнесла Элоиза.

Им с Даниэлем слышно, как за дверью шумят восторженные поклонники ее таланта.

— Ты была сегодня просто на высоте. Превосходна, как никогда, детка, — говорит певец.

Элоиза расслабленно откинулась на спинку стула.

— Странно, что твоего поклонника еще нет здесь, — произнес Даниэль.

— Он придет, — улыбнулась прима, — Он неприменно будет здесь и минуты на минуту. Я даже слышу его шаги, — мечтательно добавляет она.

— Выдумщица! — сказал Даниэль со смехом, но тут внешний шум стихает и в двери гримерки вежливо стучат.

— Я же говорила! — молодая женщина вскочила со стула и почти бегом направилась к двери. Она схватилась за сворки и резко распахнула их и тут же замерла. Ее улыбка стала медленно гаснуть.

— Генри? — только и смогла она произнести.

Барратт шагнул мимо нее с огромным букетом роз.

— А где Северин? — спросила Элоиза, закрыв дверь и приняв из рук Генри букет.

— Там все написано, — кивнул тот на небольшой конверт, вложенный между цветов. Элоиза поспешно схватила его и отшвырнув цветы, вскрыла, пробежала глазами по ровным строчкам. Несколько секунд и конверт полетел вслед за цветами. Лицо молодой женщины исказила маска гнева. Она топнула ногой, зло взглянув на того, кто принес ей этот злосчастный букет.

— Как он мог!? — закричала она, — Ненавижу!!!

Генри попятился к двери.

— Поздравляю с дебютом, — сказал он и выскочил из гримерки.

Элоиза заметалась по комнате. В дверь, вслед Барратту, летели расчески и вазы, букеты и предметы одежды. Она швыряла все, что только попадало ей под руку. Даниэль сжался на софе, то и дело уворачиваясь от опасных снарядов женской ярости, пролетавших над его головой.

— Это из-за той девки! — прошипела Элоиза, когда швырять в ни в чем не повинную дверь стало нечем, — Его потянуло на чистое и невинное, видите ли! — почти выплюнула она слова. В прекрасных глазах молодой женщины плескалась ярость.

— Он еще пожалеет, что бросил меня, — сказала она. Ее грудь бурно вздымалась, а полные губы изогнулись в зловещей улыбке. Она знала, как отомстить. И для этого ей нужен был ее брат.

Все города в нашей стране почти дышали средневековьем. Никаких веяний прогресса. Здесь до сих пор по ночам улицы освещались масляными фонарями, по дорогам тряслись телеги и ездили в каретах. Женщины не знали, что такое стиральная машина, да что там машина — здесь даже не было электричества, уж не говоря об интернете и мобильной связи. Точнее все это было, но только в привилегированных домах знати. Я сама не знаю, почему наш король, а до него его отец и отец его отца, запретили всякие проблески тех знаний, что были в быту у людей.

Сейчас, шагая по грязной дороге, мимо деревянных двухэтажных домишек, вдыхая ароматы ночи, смешанные с запахами навоза и сырой земли, я думала о том, почему людям нашего королевства отказано в самом простом — в знании.

Приподнимая юбки и стараясь не перепачкать их в грязи, я остановилась перед дверями в трактир «Кровавое сердце» и смотрела, как в двери вошли два мужчины в поношенной одежде. Судя по тому, что это заведение находилось на самом отшибе города, я вряд ли могла встретить здесь человека, который знал бы меня в лицо. Поэтому я смело направилась внутрь.

В большом зале пахло табаком и пряностями. Я неуверенно перешагнула через порог и огляделась. Почти все столики были заняты. В основном здесь были одни мужчины, но на меня никто совершенно не обратил внимания. Я направилась к стойке, где высокий молодой мужчина в переднике и с полотенцем, переброшенным через плечо, что-то наливал пожилому господину в старом пиджаке, наверное, какому-то рабочему, пришедшему отдохнуть от тяжелого трудового дня и пропустить стаканчик с друзьями. Когда мужчина отошел, я обратилась к бармену с вопросом, где я могу найти своего знакомого, по прозвищу — Мастер. Молодой человек поднял на меня глаза, оглядел быстрым хватким взглядом и затем кивнул в глубь зала.

— Мастер ждет тебя за последним столиком, у окна, — сказал он.

Я с благодарностью улыбнулась ему и сунула в руку серебряную монетку, которая моментально перекочевала в карман бармена. Мне улыбнулись в ответ, и я невольно отметила, что в этот раз улыбка молодого мужчины была намного более доброжелательна. Криво усмехнувшись, я пошла в указанном направлении, пытаясь лавировать мимо столиков с подвыпившими мужиками. Кто-то попытался перехватить меня на пути, но я ловко увернулась от крепких рук и рванулась вперед, пока не увидела сидящего за самым последним столиком у окна, как и говорил мне бармен, гнома. Он глотнул пива и посмотрел прямо на меня, словно знал, что я именно сейчас появлюсь перед ним. Я скользнула за стол, бросив взгляд через плечо.