Каменная грудь - [68]
На Самвату прикатили, когда приступ был в самом разгаре. Взвизгивали тетивы, посвистывали стрелы, билось, стучало в стены печенежское полчище.
– Царапаются! – бросил Блуд, а про себя подумал: «Не вовремя принесло нас».
Подъехали к Кузнецким воротам. Никто не обратил внимания на великую княгиню, хоть она поднялась во весь рост. Люди сидели на заборолах и стреляли молча, сосредоточенно. Раненый спрыгнул со стены, выдернул из плеча стрелу, ругнулся и позвал:
– Милая, тащи сюда копьецо! Занозило.
Княгиня увидела Судиславу. Девушка подбежала к звавшему с раскаленным копьем, припекла рану. Человек скривился от боли:
– Печатай, печатай, девица. Сладок мне твой поцелуй, – мрачно шутил он, напрягаясь всем телом.
Девочка пробежала мимо с оберемком новехоньких стрел:
– Ой, кто это, кто?
– Бежим, Гостятка, стрелы у них на исходе, – потянула ее за рукав подруга.
Скверно стало на душе Ольги, почувствовала она, как неуместен ее приход, но не хотела сдаваться.
– Ба-а-тюшки! Великая княгиня! Слышишь, Улеб, великая княгиня на Самвате, – закричал Тороп, бросился к повозке. – Здравствуй, матушка! Не опознала? Мы – твои дружинники-храбры с заставы, что у Ольжичей. Вели нам хлеба и пива дать – отощали, наголодались.
– Прочь, прочь! – замахал на него руками вельможа. – Матушка сама сухарик слезами размоченный грызет.
– Тороп! Канюга проклятущая! – грозно окликнул Улеб, спуская тетиву.
Княгиня оперлась на плечи секирщиков и, поддерживаемая Блудом, сошла на землю. Она направилась к лестнице, ведущей на перемычку Кузнецких ворот.
– Опасно, матушка, ой как опасно! – предостерег ее боярин. – А ну, как клюнет.
Княгиня не слушала. Опираясь на посох, поднималась на стену. Поднялась и стояла, не пригибаясь, хоть стрелы так и свистели кругом. Блуд не выдержал, присел на корточки. А Ольга смотрела на печенежское полчище. Лицо ее было бледно, ветер трепал седые космы.
Три стрелы одновременно воткнулись в доску на уровне лица княгини, но она даже не шелохнулась. Смотрела прямо перед собой и не могла охватить всего: залитую солнцем долину, Днепр величавый и недоступный теперь, бескрайнюю степь и печенежские полчища. Повернулась спиной к ним, подняла руку, перекрестила Самвату. Она была ошеломлена, подавлена тем, что увидела. Многие тысячи людей, кибитки, шатры, стада, отары, табуны. А на Самвате – молчание и смерть. «Живые не покидают Самваты», – казалось, было написано на стенах.
– Здоровья тебе, княгиня, – подошел Доброгаст, прикрыл щитом, в который тотчас же ткнулась стрела, – позволь помочь тебе сойти вниз.
– Княгиня знает, что делает, а наставляет ее Господь, – ответила Ольга, отстраняя посохом щит. Встретились глазами, словно скрестили мечи. И княгиня сдалась, медленно стала спускаться по лестнице. Доброгаст последовал за ней.
Неподалеку от Кузнецких ворот у стены стояло врытое в землю странное сооружение, похожее на колодезный сруб с журавлем, сверху донизу опутанный ремнями и веревками. Возле него суетилось несколько человек – расправляли ремни, крутили колесо, приделанное сбоку сруба, укладывали в широченную кожаную пращу каменную глыбу. Ольга присмотрелась: «Ну да, мрамор грецкий, тот мрамор, из которого думала сложить храм Христа Спасителя, за который отдала столько дорогих шкурок соболя и куницы, бобра и горностая… Как посмел он, разбойник, расколоть эти белые с голубыми прожилками плиты. Живое тело храма осквернено, изуродовано…»
Люди торопились. Кривой оружейник выбил чеку, свинцовый противовес потянул вниз, колесо стало раскручиваться все быстрей, быстрей, и вдруг журавль вздрогнул, ожил. Никто и опомниться не успел, «Разойдись!»– только выкрикнул кривой оружейник, и кожаная петля взметнулась, мраморная глыба свистнула, исчезла за стеной. Прошло несколько секунд, что-то ахнуло, зазвенело невиданным по величине билом.
– В телегу с посудой шмякнуло! – кричали со стены и смеялись. – Что, крепкие орешки растут на Самвате?.. Полегче крутите, ребята: далече летит, на полтора перестрела.
И еще одна глыба поднялась в воздух с такой силой, будто ее выбросила огнедышащая гора. Рушился взлелеянный в мечтах храм Христа Спасителя, рассыпался по камешку, по кускам выбрасывался за пределы города. Это было зловещим предзнаменованием.
– Бегут степняки, бегут!.. Улепетывают!.. – кричали со стены. – Ай да «Молодецкое плечо»! Слава кривому оружейнику! Еще один приступ отбит! Глядите! Глядите! Шатер хакана откочевывает к берегу. Ужо придет время – столкнем их в Днепр, чтоб и не пахло на Руси!
Княгиня сжала бескровные губы и стояла в повозке растерянная, негодующая. Она чувствовала неизмеримую людскую силу. Кругом земля плотно утоптана, пропитана кровью, грязные повязки, потные тела, жаром пышущее оружие, разодранные стяги – все это было крепостью, одной необъятной каменной грудью. Тяжело дышала она. Вздохнет каменная грудь – и не будет ее, великой княгини, не будет великой княгини на Руси. А что будет тогда? Опять станут все жить розно, родами своими…
Но защитники были далеки от мрачных мыслей княгини, они радовались новому успеху, поздравляли друг друга. Судислава, девка ее, со слезами на глазах целовала Доброгаста:
Историческая повесть А. Загорного «Легенда о ретивом сердце» посвящена главным героям нашего былинного эпоса, тем, кто первым принимал на заставах удары кочевнической стихии в суровые годы становления русской государственности. События, о которых рассказывается в «Легенде», происходят в правление великого князя Владимира Красное Солнышко (980-1013 гг.). Имея ввиду реальное существование народных защитников в лице Ильи Муромца, Добрыни Никитича и Алёши Поповича, автор показывает их не фантастическими «сверхчеловеками», а обыкновенными людьми, но только наделёнными могучим духом, недюжинной физической силой, людьми, беззаветно преданными родной земле. Пристально вглядываясь сквозь былинную красочную вязь в мир Древней Руси, автор рисует народные сцены, участниками которых являются холопы, смерды, горожане-ремесленники, бояре, воины.
Начало XX века современники назвали Прекрасной эпохой: человек начал покорение небесной стихии, автомобили превратились в обычное средство передвижения, корабли с дизельными турбинами успешно вытесняли с морских просторов пароходы, а религиозные разногласия отошли на второй план. Ничто, казалось, не предвещало цивилизационного слома, когда неожиданно Великая война и европейская революция полностью изменили облик мира. Используя новую системную военно-политическую методологию, когда международная и внутренняя деятельность государств определяется наличным техническим потенциалом и стратегическими доктринами армии и флота, автор рассматривает события новейшей истории вообще и России в первую очередь с учетом того, что дипломатия и оружие впервые оказались в тесной связи и взаимозависимости.
Когда выхода нет, даже атеист начинает молиться. Мари оказалась в ситуации, когда помочь может только чудо. Чудо, затерянное в песках у Каира. Новый долгожданный роман Веры Шматовой. Автора бестселлеров «Паук» и «Паучьи сети».
Первая часть книги – это анализ новейшей англо-американской литературы по проблемам древнерусской государственности середины IX— начала XII в., которая мало известна не только широкому российскому читателю, но и специалистам в этой области, т. к. никогда не издавалась в России. Российским историком А. В. Федосовым рассмотрены наиболее заметные работы англо-американских авторов, вышедшие с начала 70-х годов прошлого века до настоящего времени. Определены направления развития новейшей русистики и ее научные достижения. Вторая часть представляет собой перевод работы «Королевство Русь» профессора Виттенбергского университета (США) Кристиана Раффенспергера – одного из авторитетных современных исследователей Древней Руси.
В дневнике и письмах К. М. Остапенко – офицера-артиллериста Терского казачьего войска – рассказывается о последних неделях обороны Крыма, эвакуации из Феодосии и последующих 9 месяцах жизни на о. Лемнос. Эти документы позволяют читателю прикоснуться к повседневным реалиям самого первого периода эмигрантской жизни той части казачества, которая осенью 1920 г. была вынуждена покинуть родину. Уникальная особенность этих текстов в том, что они описывают «Лемносское сидение» Терско-Астраханского полка, почти неизвестное по другим источникам.
Испания. Королевство Леон и Кастилия, середина 12-го века. Знатного юношу Хасинто призвал к себе на службу богатый и влиятельный идальго. Не каждому выпадает такая честь! Впору гордиться и радоваться — но не тогда, когда влюблен в жену сеньора и поэтому заранее его ненавидишь. К тому же, оказывается, быть оруженосцем не очень-то просто и всё получается не так, как думалось изначально. Неприязнь перерастает в восхищение, а былая любовь забывается. Выбор не очевиден и невозможно понять, где заканчивается верность и начинается предательство.
Пожалуй, нет на нашей планете ни одной культуры, в которой не использовались маски. Об этом свидетельствуют древние наскальные рисунки, изображающие охотников в масках животных. У разных народов маска сначала являлась одним из важнейших атрибутов ритуальных священнодействий, в которых играла сакральную роль, затем маски перекочевали в театры… Постепенно из обрядов и театральной жизни маски перешли в реальную, став обязательным атрибутом карнавалов и костюмированных балов. Но помимо масок украшающих и устрашающих, существует огромное количество профессиональных масок, имеющих специфические свойства: хирургическая – защищающая чистоту операционного поля, кислородная – подающая воздух больным и ныряльщикам, спортивные маски, сохраняющие лица от повреждений.