Камень первый. Холодный обсидиан - [61]
— И как?..
— Линия карламана не сдвинулась ни на шаг, — она многозначительно поправила Кангасску капюшон. — Стабилизатор все еще на Севере.
— Значит, можно его найти?
— Сложно будет… — Влада поморщилась. — Магическими средствами его не обнаружишь. Опознать этот камень можно только столкнувшись с ним нос к носу. Но теперь, когда Охотничья элита Серега освободилась от разыскивания двоедушника, все границы будут на замке: Хора Лунарис не выйдет за пределы Севера. А это значит, рано или поздно его найдут. Пока не двинется карламан, ситуация никому ничем не угрожает.
— А разве с помощью стабилизатора нельзя совершить что-нибудь… Ну открыть портал куда-нибудь, сколдовать какую-нибудь страшную штуку?..
— Не-а. Воистину, в этом плане нет вещи бесполезнее, чем стабилизатор. Силы у него не почерпнешь: потому что ее там нет. Вот для саботажа его использовать — запросто: если сместить границы Ничейной Земли, жертв будет много… Или — та жуть, о которой ты подумал: поставить их рядом. Но этого вору уже не сделать. Да и вряд ли он стал бы: это значит разрушить мир, в котором живешь. До основания… — все: видимо, эта тема закрыта… — Мы уже почти гору обогнули, Кангасск. Сейчас выйдем к Гиледе, и ты увидишь, ради чего стоило пройтись пешком…
Гиледа, глубокая и темная, и холодная от питавших ее горных снегов, несла свои воды с достоинством, полным скрытой силы.
Грозная река. Дрожащее зеркало неба…
Теперь Кангасск видел, где берет начало это спокойствие: там, где почти смыкались два горных хребта, сжималось русло Гиледы, и в нем, вздымая белую пену, бушевал поток, при одном взгляде на который за сердце брала жуть. И над потоком, по обе стороны выступая из скалы, стояли два каменных стража исполинской высоты: чтобы создать каждого из них, кто-то, будто ножом, срезал гору. Они были сама древность — ровесники Омниса, и трещины — отметины времени — змеились по их телам и лицам.
Оба стража были крылаты, и сложенные крылья лежали, как плащи, за спиной. У одного были крылья, как у орла, и он смотрел спокойно, а в уголках рта крылась улыбка. У другого, — как у дракона, и он смотрел сурово и хмуро, сжав тонкие губы.
И каждый опирался на боевой посох, как у Серега, и носил шнурованные ботинки на подошве для мягкого шага. Одежда их была свободной — как для битвы, — но время почти затерло ее детали и складки.
…Кангасск долго не мог оторвать взгляда. Он все смотрел, смотрел, задрав голову вверх, пока не затекла шея. И даже когда он опустил глаза, слов не нашел.
После он молча шагал рядом с Владиславой и слушал.
— …Эти великаны не человечьих рук дело. Их сотворил Серег, еще на заре Омниса. Даже в нашем мире такие существа были легендой. Вон тот звался архангелом, а этот — дьяволом. Оба они — ученики Единого, только этот, второй, пошел против Учителя и с тех пор враждует с ним.
Кангасск уже не видел каменных лиц: теперь они с Учителем шли вдоль берега беснующейся Гиледы у подошвы того, кого в мире-первоисточнике звали дьяволом. Шум воды заглушал голос; река неслась, как краткая жизнь смертного между Добром и Злом… Потому, проходя берегом, и Влада, и Кан молчали.
Выше по течению русло вновь расширялось, шум стихал; Гиледа текла спокойнее, и горы скрывали спины гигантов. Тогда заговорил Кангасск, и каждое слово срывалось облачком пара с его губ:
— У нас в Арен-кастеле я часто видел жрецов Единого. Они приходили с Севера, рассказывали о своей вере, звали нас присоединиться. И иногда забирали с собой уродцев вроде меня… Говорят, уводили на Север и растили из них новых жрецов. Они и меня хотели забрать: мама не отдала… Так вот, я со многими говорил, легенды о чудесах Единого слушал… но вот об архангеле и дьяволе жрецы не упоминали ни разу.
— Мы не принесли сюда легенд нашего мира, — ответила ему Влада. Слова сопровождал хруст снега под ее мерным шагом. И звучали они странно в огромной морозной пустоте… — У Омниса должны быть свои откровения, поверья и легенды… Хотя все-таки Серег поддерживает веру в Единого у себя на Севере и язычества не одобряет. Но в остальном… В Кулдагане — культ Прародителей, на Юге вообще каждый верит так, как чувствует; в Ничейной Земле очень уважаем культ Троих: Бога-отца, Бога-сына и Духа битвы, — Владислава улыбнулась снисходительно: — Видно, Серег когда-то давно пытался проповедовать, и его не так поняли: это все отголоски Святого Писания нашего мира, только перевернутые с ног на голову.
— А как правильно? — с детским наивом спросил Кангасск.
Когда-то Влада решила; вместе с Серегом они решили: не навязывать свою веру Омнису, какой бы она ни была и священных книг своего мира не цитировать. Но, видимо, вопрос Ученика, а вернее, тон, которым этот вопрос был задан, Владу растрогал.
— У нас говорили: Бог един в трех лицах, — сказала она. — И благословляли так: во имя Отца, Сына и Святого Духа. Аминь.
Казалось, повеяло чем-то от этих слов, и мягко тукнуло в сердце…
— А ведь что-то есть в одной этой фразе… — покачал головой Кангасск…
…С реки дул холодный ветер. Он набегал волнами, порывами, трепал плащи и уносил с собой крохи тепла. Чтобы закрыться от него, пошли лесом. Глубокие сугробы здесь прорезала хорошая утоптанная тропа. Утоптанная странно: без грязи, без следов. Будто гигантская лыжня. Только вот кому здесь кататься на лыжах?..
Это дневник сказочника. Бальгар — 18-летний парень, студент биофака, но у него есть особый талант — находить в событиях обычной жизни ключи к сказкам. Очень рекомендуется тем, кому мир кажется скучным и безнадежным. Окрыляет.Этот мир был околдован нефритовой осенью. Здесь затихали птицы перед последней прощальной песней, прежде чем улететь; а цветы здесь не вяли, а таяли, как туман. Листья же вяли… и пахли зеленым чаем… На траве лежал крылатый человек…
В отличие от отца, Карина Каргилл очень уважала древние сказания и всегда обращалась к ним. Так вот, сразу в нескольких из них упоминалось это сияние, не угасающее ни днем, ни ночью. Там говорилось, что все харуспексы образовались из остывшего вулканического стекла: оно почернело, когда жар вулкана угас. Но были и такие, что сохранили в себе этот первозданный жар… Красный глаз, Горящий Обсидиан, Око войны — много имен давали одному и тому же явлению, но ни одно из них не было добрым, словно светящиеся изнутри камни прокляты.
Поначалу Кангасска окружала только темнота. Воздух же был неподвижен. Но совсем скоро потянуло сквозняком и появился первый цвет. Светился сам обсидиан. Дымчатый, весь в туманно-белых прожилках, он был здесь всюду. И обсидиановые пещеры, вопреки названию, напоминали скорее величественные дома Странников — с высокими купольными потолками и причудливыми наплывами по стенам. Здесь было красиво… и отчего-то невероятно спокойно.
Аннотация: Предыстория «Галереи миров». Что было до Зимы. (можно читать как до, так и после первой части — это не имеет значения)
Аннотация:…книга — дверь в иной мир… и картины, и мечты, и музыка… тоже двери. И есть люди, кому дано их открывать… Или придумывать?.. Существует ли что-нибудь там, где нас нет? Есть ли мир, вспыхнувший в воображении художника, писателя, поэта… в общем, творца… есть ли?
Аннотация: Заключительная часть, где заканчивается Зимняя Веда и начинается Весенняя.
Закари Ин ничего не знает о Китае. В школе преподают только западную историю и мифологию, а мама-китаянка не любит говорить о своем прошлом. Самое время пройти экспресс-курс, потому что маму Зака похитили демоны, которые пытаются открыть портал в подземный мир, а дух Первого императора Китая вселился в его очки дополненной реальности и комментирует все происходящее. Теперь у Зака есть всего четырнадцать дней до наступления Месяца Призраков, чтобы на пару с одним из самых печально известных тиранов в истории добраться до Поднебесной, украсть могущественные артефакты, сразиться за мир смертных и спасти маму.
Отправляясь хоронить надежды на самую бесперспективную окраину империи, Гайрон четвертый сын из дома Рэм даже не подозревает какую долю ему, на самом деле, уготовила безжалостная судьба. А пока он решает проблемы, бесполезной на первый взгляд провинции, империя начинает трещать по швам. Иллюстрации в произведении подобраны автором.
Пески и ветра, ифриты и джины, сокровища самого султана, и даже таинственный орден ашинов — полный тайн и загадок восток отнюдь не желает выпускать Ильдиара де Нота из своих жарких объятий. Чтобы вернуться домой, ему придется внимать голосам Пустыни и научиться играть по ее правилам. В то же время по следам отправленного в изгнание магистра отправляется его бывший оруженосец, а ныне — друг и соратник, сэр Джеймс Доусон, которому в его предприятии помогает старозаветный паладин Прокард Норлингтон. Но, на свою беду, рыцари делают остановку старом придорожном трактире, двери которого ведут вовсе не туда, куда бы хотелось его постояльцам. Теперь их путь лежит через Терновые Холмы — серый и безрадостный край, где живые люди лежат в присыпанных землей могилах, в небесах кружат желто-красные листья, а меж кустов колючего терна и цветущего чертополоха бродят опасные и вечно голодные твари…
Под полным контролем Джури и в абсолютном хаосе, Лила погружается в пучины ада, чтобы освободить Малачи от существ, которые десятилетиями жаждали мести. Но у Судьи своеобразный взгляд на ведение дел, и Лиле приходится работать на пару с Анной — новым капитаном, у которой очень личная миссия. Вместе они проникают в самое ужасное царство, с которым она когда-то встречалась в Царстве Теней — суровая местность, управляемая Мазикиными.Ставки как никогда высоки, и Лиле приходится принять помощь — и любовь — от людей, которых она едва ли знает или доверяет.
Сборник материалов по миру Вольного Флота. Страны, народы, расы, мелкие рассказы, не касающиеся основного повествования.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.